Вова много говорил о компьютерных играх. Активно жестикулируя, он описывал танковые бои. Рассказывал очень эмоционально и увлечённо. И несмотря на специфический жаргон и терминологию, мне, никогда с этим раньше не сталкивающейся, удалось даже кое в чём разобраться.

О себе и о своей семье он рассказывать отказался. Не напрямую, конечно. Просто уходил от темы, отшучивался. И я настаивать не стала.

– Ты когда-нибудь кормила голубей с руки?

Я замотала головой.

– Сиди здесь, я сейчас вернусь, – и он снова метнулся в киоск, где мы до этого покупали мороженое.

Мама считала, что птицы переносят столько заразы и, когда видела пернатых, обходила стороной. А мне даже в голову не приходило, что это может быть настолько весело и увлекательно – кормить голубей. Вернулся Вова с пакетиком семечек, аккуратно раскрыл и бросил немного на асфальт.

– Сейчас, главное терпение.

Но голуби не заставили себя долго ждать. Они важно ходили рядом и клевали угощение. Невзрачные на первый взгляд, птицы сверкали своими красивыми грудками – у кого с зелёным, у кого с лиловым отливом. За ними было потешно наблюдать: толкались, отбирали друг у друга семечки. А Вова умышленно бросал горсти всё ближе и ближе к скамейке. Голуби осмелели и, наконец, отважились поклевать угощение с его ладони. Сначала один подошел, рыжий, самый смелый, а потом ещё два.

Я наблюдала за этим, затаив дыхание, а затем попросила:

– А можно и мне тоже?

– Давай сюда руку, – прошептал, чтобы не спугнуть пернатых.

И я протянула ладонь, он насыпал мне немного семечек. Но потом руку пришлось держать долго, чтобы птицы привыкли и ко мне. Самым отважным снова оказался рыжий. Ткнулся клювом мне в ладонь, и я чуть не вскрикнула от неожиданности. Они почти приговорили свою порцию, а я была настолько поглощена происходящим, что не заметила, как Вова пристально следит за моей реакцией.

– Они такие классные! – совершенно искренне восхитилась я.

Вова откинулся на скамейку и пробормотал:

– Да, я иногда прихожу их подкармливать, хлебом, печеньем, разным там… Когда я был маленький, у меня был попугай, отец на день рождения подарил…

И тут рыжий птах сильно клюнул меня за ладонь, требуя добавки. Я всё-таки вскрикнула и смущённо рассмеялась. Вова взял меня за руку и пристально стал рассматривать ладонь.

– Не больно? Не сильно поранил? А то он такой, самый наглый из их банды.

– Да ерунда, – я смешалась.

Второй раз за день эти прикосновения. Он мне симпатичен, я хочу с ним общаться и дружить, но не так быстро. Это слишком… слишком волнительно.

– Ты что-то говорил о подарке отца.

– Забудь, я сказал всё, что хотел, – нахмурился, и я удивилась, ведь он сам затронул эту тему. – Ты не боишься высоты?

Странно, что он спросил именно об этом. Я не то что не боялась высоты. Я её очень любила. Как-то раз, после ремонта в колледже даже перемыла окна на третьем этаже, за что меня очень благодарила уборщица, тётя Маша.

– А почему ты спрашиваешь? Мы идём кататься на колесе обозрения?

– Лучше, – Вова хитро прищурился, взял меня за руку и почему-то взглянул на небо. – Пошли, мы ещё успеем.

День близился к концу. А я и не заметила. Так быстро с Вовой время пролетело. Мы пересекли несколько дворов, и затем он завёл меня в подъезд одной из шестнадцатиэтажек. Сначала я подумала, что он тащит меня к себе домой. Напряглась.

– Вов!

Не отозвался, тащил и не слышал.

– Вов! Вова! Куда мы идём?

– Сейчас-сейчас! Скоро сама увидишь! Это очень красиво!

Мы поднялись в лифте на самый верхний этаж, а потом Вова ловко забрался по лестнице к люку и, повозившись немного, открыл ход на чердак.