Алексия направила лодку к хижине бабки, продолжая всматриваться в окрестности.

– Видишь пузыри?

– Где?

Алексия звонко рассмеялась.

– Пузыри на поверхности указывают место, где прячутся в иле раки.

– Я прекрасно знаю, что означают пузыри, Алексия, поскольку родилась и выросла здесь.

– Oui, но я их вижу, а ты – нет. Когда мы доберемся домой, Рене возьмет меня с собой на реку ловить раков для вечернего рагу, которое собирается готовить maman.

– Откуда ты знаешь, что она собирается готовить рагу?

Алексия вздернула подбородок.

– Знаю.

– Ты останешься со мной или со своим отцом, Алексия. Но не здесь.

На этот раз девочка надула губы по-настоящему.

– И что я буду делать в твоем доме, а? Уж лучше тогда положи меня в могилу рядом с maman Соланж. Нет, ты скажи мне: что я буду делать? Проснусь утром, позавтракаю, почитаю книгу, отправлюсь в твой магазин, где буду вдыхать приятные ароматы, а потом вновь вернусь домой. Там я поужинаю, приму ванну и отправлюсь в постель. Да от этого можно умом тронуться.

– Ты забыла упомянуть об образовании. Тебе же нравится узнавать что-то новое.

Алексия налегла на шест и остановила лодку посреди мутной реки.

– Ты считаешь, что я не получаю хорошего образования? Оглянись вокруг. Здесь нет ни одного дерева, которого я бы не знала. Нет ни одного корня, с целебными свойствами которого я не была бы знакома. Я умею готовить из них снадобья и лечить людей, как учила меня maman. Я умею удить рыбу и охотиться лучше любого Тибодо, и когда maman отправится на небеса, я займу ее место целительницы. – Алексия ткнула себя в грудь пальцем. – А еще Люсьен научил меня делать самогон. Это ли не знания?

– Святые небеса. – Жозетта прикрыла глаза в попытке справиться с шоком. – Когда он начал обучать тебя этому?

– Полгода назад. Еще до того, как я отправилась в Сан-Франциско.

– А Рене знает об этих, с позволения сказать, «уроках»?

Алексия закатила глаза, словно разговаривала с умалишенной.

– Я его об этом не спрашивала.

Жозетта вскочила на ноги, и лодка закачалась.

Алексия глубже воткнула шест в ил, чтобы остановить лодку.

– Осторожнее, иначе обе окажемся в пасти крокодила. – Девочка посерьезнела. – Не стоит так волноваться за меня, ma tante. Я смогу за себя постоять.

– Тогда почему бы тебе не начать разговаривать, как я тебя учила?

– Не возьму в толк, о чем ты.

– Черт возьми, Алексия!

Повисла тишина, и теперь ее нарушали лишь привычные звуки болота. Жозетта закрыла глаза, мысленно прочитала молитву и попыталась успокоиться.

Она вновь опустилась на скамью.

– Ну, почему ты считаешь, что жизнь в моем доме непременно будет скучной? Почему бы тебе не обратить внимание на мой магазин? Ведь так интересно смешивать ингредиенты и получать совершенно новые косметические средства. Мы смогли бы вместе собирать травы и готовить из них снадобья, помогающие женщинам до старости сохранять красоту и свежесть лица. Ты тоже могла бы начать пользоваться некоторыми из моих кремов.

– В том, что ты сказала, меня привлекает лишь сбор трав и кореньев. А что касается остального… По мне даже белку потрошить интереснее, чем варить твои снадобья.

– А как насчет твоего отца и его бизнеса?

Лицо Алексии приобрело каменное выражение.

– А что мой отец? Он и знать-то меня не желает. К тому же он скоро уедет отсюда. Он только и говорил об этом по пути из Сан-Франциско. – Девочка потерла руками лицо. – Делай то, Алексия, и не делай этого, иначе я уплыву, и ты больше никогда меня не увидишь. А я навсегда забуду о твоем существовании. Он бессердечный. Скоро он отправится, куда глаза глядят, и меня с собой не возьмет. Он сам так сказал.