Вытаскиваю телефон и решаю позвонить Хромину, может, услышу его голос и отпустит. Тихонько пробираюсь сквозь танцующих, и иду по коридору, в поисках спокойного местечка. Прохожу несколько поворотов, замечаю открытую дверь в какую-то аудиторию, и ныряю внутрь.

Правда, сразу же останавливаюсь, темно, даже руки вытянутой не видно. А я ненавижу темноту, с детства как-то перепугалась и теперь жутко некомфортно без света

– Какие люди, – мужской голос рассекает тишину пустого кабинета. Приглядываюсь и точно, это Стрельцов – собственной персоной. Двигается прямо навстречу мне вальяжной походкой, хотя толком не могу разглядеть ни его лица, ни одежды, темно ведь. Стоит наглецу только остановиться напротив меня, как за спиной с шумом захлопывается входная дверь.

От страха темноты, я вскрикиваю, правда, испугаться не успеваю – утыкаюсь носом в мужскую грудь. И господи боже, хватаюсь за майку Дана, как за спасательный круг. Клянусь, это реакция на “автопилоте”, когда тебя скинули за борт в море, и чтобы не утонуть, начинаешь барахтаться.

– Ого, – присвистывает он. – Пошлить решила?

Хочу ему уже сказать пару-тройку фраз, как он внезапно подхватывает меня под бедра, усаживая на парту, а сам пристраивается посредине. И, кажется, планирует… да ну быть не может? Неужели то самое?!

Студенческие вечеринки мне никогда не нравились, но наши девчонки вечно просят прийти, так сказать посветить фейсом, чтобы и другие захотели заглянуть на огонек. И так как я в целом душа компании группы, стараюсь соблюдать статус – прихожу. Потусуюсь с нашими минут десять или пятнадцать, затем сваливаю и чаще всего не один.

Сегодня тоже почти получилось, правда, не со студенткой, а с милашкой секретаршей. Ее попросили присмотреть за народом, хотя кто бы присмотрел за ней. Она же выпустилась с магистры пару месяцев назад. Длинные волосы, тонкая шпилька, грудь не меньше третьего размера, а задница! Ого! Короче все как я люблю. Затащил ее в уголок, прижал, хотел уже целовать начать, но неожиданно ей позвонили, и она убежала, оставив меня одного в темной пустой аудитории.

Собственно, вечер мог бы вновь стать скучным и тоскливым, однако на горизонте нарисовалась та самая Самойлова. Вошла в кабинет, оглянулась, а уж как меня увидела, заволновалась. Тут еще и дверь кто-то закрыл или сквозняком захлопнуло, и моя ненаглядная жертва схватилась за меня, как за спасательный круг.

Я не стал терять возможность, подхватил ее под берда, усадил на стол, а сам пристроился поудобнее. Наклонился, и вдруг поймал себя на мысли, что мне нравится ее аромат: легкий, с нотками свежести и чего-то слегка цитрусового. Он обволакивал меня, как мягкий плед, и не спешил отпускать.

На мгновение мы оба замерли, обменялись взглядами, в которых проскользнула искорка напряжения. Я поддался вперед, уже представляя, что подарю ей лучший поцелуй в ее жизни, а затем буду с наслаждением наблюдать, как перекосит лицо ее отца, когда он прознает про нас.

– Ты совсем уже? – неожиданно вспыхнула Ксюша, резко оттолкнув меня. Включила фонарик на телефоне и как-то уж больно суматошно начала искать выключатель.

– Я? А разве не ты только что обнимала меня? – ухмыльнулся я. Цену себе, что ли набивает?

Тем временем Самойлова наконец-то включила свет, выгнав из аудитории дух не то, что романтики, скорее намеков на восемнадцать плюс. Я оглядел ее, в очередной раз, отметив, какой у нее странный стиль в одежде.

– Слушай, если нацепить на тебя черное платье, ты будешь вылитая Уэнсдей, только в очках, – не удержался я. Длинные темные тонкие косы уж больно напомнили эту героиню.