Дрожащими руками я выковыриваю из сумки права, проверяю, не было ли каких-то особых звонков и сообщений в телефоне – нет, только опять от неопределяемых номеров. Запираю все двери в машине, чтобы их было невозможно открыть снаружи.

Нащупываю и скрытно достаю из куртки тысячную бумажку, а потом и пятитысячную, и засовываю их в разные карманы джинсов. И даже прикидываю, смогу ли проехать вперед по-над самой канавой, впритирку к минивэну на виднеющуюся впереди свободную часть дороги, - похоже, можно рискнуть.

Гаец протискивается прямиком ко мне – может, девушек на джипах пропускают без очереди? И стучит в стекло согнутым пальцем. Мне ничего не остается, как немного опустить окно. Он близко склоняется к «форточке», практически прислонясь лицом к стеклу и задает неожиданный вопрос:

- У вас все в порядке?

Молчу, не зная, что ответить. Может, по моему лицу видно, что не все? Но это же не служба психологической поддержки? Или это новый способ выявления нарушений правил дорожного движения, что ли? Растеряешься и сама выдашь все, что натворила?

Я же вроде все требования выполняю, даже скорость в пределах погрешности, и аптечка у меня есть, и огнетушитель в комплекте со знаком аварийной остановки.

Но все, без исключения автолюбители говорят: если захотят прикопаться – найдут к чему. Может, у меня задние брызговики не соответствуют Российским стандартам. Или угол поворота фар ближнего света сбился на пять градусов. Поэтому я деньги и приготовила заранее.

Если дело только в этом… То свобода дороже. Главное, чтобы меня никто не задерживал и не искал. Кстати, гаец не представился! Моргаю и выдыхаю:

- Да.

И он просто отходит! Даже права не проверил, ни страховку, ничего другого. А я уже себе накрутила… Теперь гаишник ненадолго подходит к водителю минивэна, видимо, с похожим вопросом, сразу после – к кабине грузовичка, и вот там завязывается оживленный разговор.

Думаю: странно, останавливают практически всех. И тут до меня доходит – выявляют пьяных водителей, поэтому гаец и лез носом ко мне в салон. А я готова была ему взятку совать или даже протискиваться над самым кюветом, чтобы попытаться сбежать!

Соседняя машина запускает двигатель – вижу по выхлопной трубе, значит, скоро отъедет.

Я закрываю окно, глядя вбок в сторону гаишника, стоящего между двумя машинами и вдруг замечаю проезжающее авто, очень похожее на то, что стояло у здания суда и у моего подъезда, настолько похожее, что, не помня номеров, я вытаращила глаза и сразу сказала себе – ОН.

Я не догадалась наклониться к рулю, отвернуться или сделать что-то еще. Хотя зачем – моя красная машина с квадратными формами куда заметнее, чем я в ней. Но прямо сейчас она надежно спрятана за минивэном. Мне внезапно делается холодно, но уже через доли секунды – жарко.

ТУ самую машину гайцы не останавливают, ее только коллективно провожают взглядом и разве что не кланяются. Хотя ее стекла полностью тонированы – а это совершенно точно запрещено.

Черно-мрачное авто, слегка припорошенное снегом, подчеркивающим ее хищные формы, проезжает мимо, резко прибавляя скорость. Смотрю на нее теперь сзади и успеваю заметить большую часть номера: три одинаковых буквы и восьмерки – тройной знак бесконечности.

7. Глава 7

ОН едет туда же, куда и я. Он ищет меня, - осознаю, неохотно отъезжая от мобильного поста ГИБДД. То есть опасность теперь не сзади, а впереди? А если я ошиблась, и это не он? Не одна же такая машина на свете!

Но чем больше я пытаюсь найти причину, чтобы усомниться, тем вернее понимаю – это точно был Крыс, идущий по моему следу. Если у меня есть какие-то природные инстинкты или интуиция, то они мне уже сообщили – это точно он.