Мое отражение уставилось на меня в темном стекле – человек, привыкший справляться с ситуациями жизни и смерти с холодной эффективностью. И все же я был здесь, в беспорядке напряжения и… беспокойства.

Я осушил виски одним глотком, приветствуя жжение. Семь гребаных дней. Где, черт возьми, она сейчас?

Я вышел из офиса, застегивая пиджак. Мои люди молча смотрели на меня, видя нехарактерно сжатые челюсти и суровые глаза.

– Продолжайте искать, – рявкнул я им. – Каждый чертов уголок этого города. Каждая возможная зацепка.

– У меня сообщение, босс, – тихо сказал Вито, когда я забирался на заднее сиденье своей машины.

Я резко посмотрел на него, мое сердце неожиданно забилось. Сообщение. Наконец-то что-то.

– От кого? – спросил я, мой голос был ровным, несмотря на внезапный всплеск адреналина.

Я взяла телефон у Вито, мое дыхание резко перехватило в горле при виде ее лица. Синяки, опухшие, струйка крови засохла под носом. Черт. Мои костяшки побелели, когда я схватила телефон, внезапная ярость вскипела где-то глубоко внутри.

– Кто это прислал? – потребовал я, мой голос был тихим и опасным.

Вито колебался, прежде чем ответить.

– Неизвестный номер.

Я бросил ему телефон обратно, крепко сжав челюсти.

– Узнай, кто, черт возьми, это послал, – резко приказал я, прежде чем резко захлопнуть дверцу машины.

Когда машина тронулась, я уставился на фотографию Беллы, мои мысли лихорадочно работали. Кто бы ее ни похитил, это были ходячие мертвецы. Я бы разнес этот город по кирпичикам, пока не нашел ее. И когда я это сделал… Я сделал глубокий, успокаивающий вдох.

Неоновые огни Нью-Йорка слились воедино, когда моя машина мчалась по пустым улицам. В моем сознании снова и снова прокручивался образ избитого лица Беллы. Кто ее похитил? Жива ли она? Вопросы терзали меня, как хищный зверь.

Машина подъехала к огромным железным воротам особняка родителей Беллы. Охранники узнали меня и быстро открыли ворота, позволив мне подъехать к внушительному входу. Я вышел из машины, мои ботинки хрустнули по гравию, когда я направился к двери.

София Кент стояла в дверях, ее глаза слегка расширились, когда она увидела меня. Она была женщиной элегантной и уравновешенной, даже в этот поздний час.

– Что привело вас сюда в это время ночи? – спросила она, ее голос был ровным, несмотря на беспокойство, отразившееся на ее лице.

Глаза Софии сверкнули смесью страха и гнева, когда она попыталась закрыть дверь, но моя нога была твердой под ней.

– Убери ногу, Зейд, – потребовала она, понизив голос. Я не двинулся с места. Вместо этого я толкнул дверь шире, заставив ее отступить.

–Где твой муж? – спросила я прямо, входя без приглашения.

Глаза Софии сузились.

– Он спит. Что происходит, Заде? Уже поздно.

Она скрестила руки на своем шелковом халате, пытаясь сохранить самообладание, но ей это немного не удалось, когда она заметила мое напряженное выражение лица.

– Зейд? – раздался из коридора голос Виктора Кента, в его тоне звучало подозрение, когда он увидел меня стоящим в его фойе.

Он появился рядом со своей женой, в шелковом халате поверх пижамы, его серебристые волосы были растрепаны после сна.

– Что ты делаешь здесь в такой час? – потребовал Виктор, его пронзительные голубые глаза встретились с моими.

Я не ответил, вместо этого вытащив фотографию из кармана и подняв ее им на глаза. Краска отхлынула от их лиц, когда они увидели изуродованное изображение своей любимой Беллы.

София ахнула, ее рука взлетела ко рту. Выражение лица Виктора потемнело, его глаза расширились от шока и ужаса.

– Где ты это взял? – спросил он, его голос был едва громче шепота.