Слова отца эхом звучат в моей голове: Ты просто позор…

Я с трудом сглатываю, сдерживая неожиданные слезы.

– Глупая, – бормочу я себе под нос, расстегивая ремень безопасности. Тебе должно быть все равно, что он думает.

Когда я закрываю глаза, передо мной внезапно возникает образ Зейда. Его темные волосы, его пронзительный взгляд, то, как его губы изгибаются в этой фирменной ухмылке. Я чувствую, как тепло разливается по моей груди, тоска, которая одновременно утешает и причиняет боль.

Зейд…

Его образ улыбается мне, и на щеках появляются глубокие ямочки.

– Белла, – его голос эхом раздается в моем сознании, мягкий и низкий, как всегда. Его призрачные руки заправляют прядь волос мне за ухо. – Куда ты идешь, детка?

Я прикусываю нижнюю губу, слезы щиплют уголки моих глаз.

– Прочь, – шепчу я, мой голос слегка прерывается. – Я оставляю все это позади, Зейд. Моя семья, мое имя, все…

Я замолкаю, безмолвное рыдание сотрясает мою грудь. Призрачные брови Зейда хмурятся, его глаза ищут мои.

–Ты ненавидишь их всех, Белла? Твоего отца, твою мать, всю семью Кентов?– Его тон серьезен, почти обвиняющий.

Я колеблюсь, мое сердце разрывается от правды.

– Нет, – тихо признаюсь я, голос мой полон эмоций. – Я ненавижу одного человека. Человека, который назвал меня позором, который сказал мне уйти и никогда не возвращаться – Я замолкаю, тяжело сглатывая. – Я ненавижусвоего отца…

Его фигура слегка мерцает, становясь более прозрачной.

– Что насчёт меня? – Его голос теперь мягче, уязвимее. —Ты меня ненавидишь?

У меня перехватывает дыхание от откровенной уязвимости в его голосе.

Я просто качаю головой, выражение моего лица пустое.

– Нет, – категорически повторяю я, скрещивая руки на груди.

Никаких объяснений, никаких эмоций, простое «нет». Как будто я закрываюсь, отказываясь отвечать на его вопрос или на те сильные эмоции, которые он вызывает. Без предупреждения Зейд наклоняется и нежно прижимается губами к моим. Это нежный поцелуй, полный тоски и грусти.

Его призрачные руки обхватывают мое лицо, его большие пальцы смахивают слезы, которые все еще липнут к моим щекам. На мгновение все остальное исчезает.

Я резко просыпаюсь, мои глаза резко открываются, когда реальность моего окружения обрушивается обратно. Гул двигателя самолета наполняет мои уши, а тусклый свет салонного освещения заменяет мягкость призрачной формы Зейда. Я все еще в своем кресле, все еще лечу в Канаду. Я сижу там, ошеломленный, пока сон исчезает из моего сознания. Мои губы все еще покалывают от призрачного поцелуя, а щеки влажные от слез. Я смотрю в окно, наблюдая за проплывающими облаками, чувствуя себя более одиноким, чем когда-либо.

– Просто сон, – шепчу я себе.

Из салона вышла стюардесса и сообщила, что мы скоро приземлимся в Канаду.

Я рассеянно киваю стюардессе, мой разум все еще кружится от яркого сна.

– Мгм, – бормочу я, едва осознавая ее слова, когда она сообщает нам о нашем скором прибытии в Канаду.

Самолет начинает снижаться, и я смотрю в окно, наблюдая, как земля становится ближе. Когда самолет приземляется и рулит к выходу, я машинально собираю свои вещи. Мое сердце тяжело, все еще переживая эмоциональные американские горки сна. Выйдя из самолета в холодный воздух Канады, я следую за толпой в сторону иммиграции, чувствуя себя отстраненным и оцепеневшим.

Моя машина ждала меня рядом с выходом из аэропорта.

Я не могу не улыбаться каждый раз, когда сажусь за руль своего Aventador SVJ. Цвет Rosso Red – это не просто оттенок. Это заявление. Смелость. Бескомпромиссный. Прямо как я. Двигатель оживает, как только я поворачиваю ключ, и я чувствую мощь подо мной, готовлю преодолеть любые испытания, которые меня ждут.