– Немедленный опрос жильцов из-за этих… краж имущества в вашем доме.

Наде казалось, что Саня на середине фразы сникнет окончательно, но нет, тот вполне справлялся с ролью.

– Я ничего не видела, ничего не знаю. Я нездорова, – капризно сказала Валюшка.

«Полковник» откашлялся и сурово рявкнул:

– Вы обязаны расписаться в протоколе! Сведений, мол, представить не могу. Число и подпись. Это ваш долг, как его… гражданский.

И дядя Саня достал из внутреннего кармана мундира какие-то мятые листы. Галина Викторовна с восторгом потрясла кулаками над головой.

Валюшка что-то недовольно проворчала и открыла дверь.

– Микки, давай! – шепнула Галина Викторовна, рванув пса из рук Надежды.

Терьер с заливистым лаем бросился в квартиру.

– Что это такое?! – заверещала Валюшка, облаченная в соблазнительный пеньюар.

Через пару мгновений «кавалер со знаком качества» уже прыгал вокруг ног своего доброго знакомого – Егора Бессонова, который некогда баловал его косточками из зоомагазина.

Боевая троица вломилась в квартиру, не обращая внимания на возмущенные крики хозяйки.

Егор сидел на кухне. Из одежды на нем красовались только семейные трусы в синюю искру, купленные Надеждой. Бессонов замер, от растерянности не донеся до рта ложку со щами. Около его тарелки стояла стопка и початая бутылка водки-литровки «Белуга», которой утешительница потчевала любовника.

«Полторы тысячи в «Винном мире», – машинально констатировала про себя Галина Викторовна.

Также на столе присутствовала полная чашка кофе и баллончик со взбитыми сливками. Валюшка обожала кофе со сливками.

– Мизансцена ясна! Так ведь, правдолюбец наш? Мистер бескомпромиссность! – подбоченясь, высказалась Галина Викторовна.

Дядя Саня боялся, что в следующую минуту взбешенная соседка вцепится бывшему зятю в волосы.

Но нет, Галина Викторовна владела собой.

– А что, собственно, происходит? – вдруг спокойно изрек Бессонов, опустив ложку в тарелку, и с вызовом посмотрел на тещу. Он еще не успел сильно захмелеть, потому был в силах хорохориться:

– Ах ты, декламатор недоделанный! – крикнула Галина Викторовна, покраснев и замахнувшись на Егора. Ее решимость была сбита невозмутимостью Бессонова.

Но тут в дело вступила растерянная Валюшка, которая аж позеленела от страха и неловкости.

– Вы все неправильно понимаете, тетя Галя! Надя, это чудовищное недоразумение, – лепетала она, мечась между матерью и дочерью.

– Все мы правильно понимаем! – рявкнула Галина Викторовна и с силой кинула на стол фотографии, сделанные Валькой.

– Это не мое! Не докажете! Как ты мог, Бессонов?! – заверещала та, хватая карточки и судорожно разрывая их.

Егор закрыл глаза и уронил голову на руки. Дядя Саня, поглядывая на мать с дочерью, сжал кулаки: приготовился ввязаться в дело, если оно примет силовой оборот. Валюшка что-то лепетала, комкая обрывки фотографий, Галина Викторовна замахивалась на нее и тоже что-то выкрикивала, при этом успевая цыкать на Микки, который уже облюбовал себе местечко у ног «говнюка и предателя».

И тут раздался хрипловатый, но неожиданно сильный голос Надежды:

– А вот теперь все замолкли!

Голос был настолько спокоен и значителен, что замерли все, включая Микки, не желавшего идти к хозяйке, а желавшего получить свою законную косточку от Бессонова.

Надя подошла к бывшему мужу, который будто уменьшился под ее пронзительным странным взглядом, взяла баллончик со взбитыми сливками со стола, ненадолго задержала на нем взгляд, а потом пустила пенную струю в тарелку щей. Затейливый белый крендель увенчал варево из капусты и картошки.