– Мам, я все решила. Я не хочу на сафари, я хочу на Волгу, как папа. Не пытайся меня переубедить. Знаешь, мне бы сейчас тоже хотелось хоть раз услышать от тебя слова поддержки. Столько лет я делала то, что было одобряемым в твоих глазах, но мне уже не десять, мам. Я взрослый человек.

Остаток ужина мы провели в тягучем мучительном молчании. Воздух был пропитан эгоцентричным непониманием и застарелыми обидами. Мама безэмоционально допивала третий «soul happiness» и насколько бы не был хорош гармоничный тандем текилы и арбуза, ее душевное счастье оставалось под большим вопросом. Больше всего меня напрягало и расстраивало, что в ее глазах, то самое счастье зависело от моих решений. Если Аня сделала так, как будет угодно маме, то жизнь не так уж и плоха. Я всю жизнь мечтала об этой сепарации и не потому, что я хочу быстрее свалить из родительского гнезда. Я просто хочу найти в себе себя. Научиться нести ответственность за свой выбор и свои решения. Пробовать себя в тех направлениях, которые кажутся мне не перспективными, а интересными. Влюбляться в кого хочу. Улетать в Армению посреди ночи, не переживая о том, какую взбучку мне устроят по возвращению домой. Тем более, что мама ничего не знает про Игоря и Лизу, и я не имею никакого морального права ей об этом рассказывать. Звезды распорядились так, чтобы блокнот попал в мои руки. Мне с этим и жить.

Утро пятницы выдалось прохладным. Несмотря на комфортные условия приехавшего такси, всю дорогу до вокзала я ежилась от внутреннего дискомфорта. Мама не вышла меня провожать, не присела на дорожку, нарушив старую семейную традицию, не обняла опьянив своим тяжелым, как ее характер, парфюмом и не пожелала хорошего пути. Мне еще никогда не было настолько одиноко, как в тот момент, когда я ощутила автономность взрослой жизни. Несколько дней до отъезда мы обменивались дежурными фразами и обсуждали бытовые вопросы, но я больше не видела в ее глазах решимости повлиять на мой выбор. Я должна была радоваться такому развитию событий, но почему-то переживала очень полярные эмоции.

Обычно мой внутренний интроверт не рад перспективе ехать с другими людьми в близком соседстве, но сегодня был явно другой день. Меня успокаивала мысль, что этот путь я разделю с кем-то еще и возможно, мы даже побеседуем о чем-нибудь, чтобы можно было отвлечься. Я понимала, что ни книги, ни музыка не смогут вытащить меня из круговорота навязчивых мыслей.

Попутчица создавала весьма благоприятное впечатление. Передо мной сидела миловидная женщина лет 45-50, со светлыми, слегка вьющимися волосами, забранными в свободный пучок. Ее карие, широко распахнутые глаза как будто улыбались, наблюдая за проплывающими видами из окна, а легкие морщинки в уголках глаз подтверждали, что она чувственный человек с выразительной мимикой. По ее струящейся шелковой блузе, не слишком подходящей к дорожному путешествию, я поняла, что она человек интеллигентного круга. Это придало мне уверенности для того, чтобы заговорить первой.

– Здравствуйте, я Аня. Простите за вторжение в личное пространство. Просто я подумала, что раз уж мы в одном купе, то лучше познакомиться. Вас как зовут?

Женщина повернулась ко мне и широко заулыбалась, доставая из футляра аккуратные очки в тонкой оправе.

– Добрый день, Аня. Я Валентина. Если вы не против, то предпочту без отчества, мне этого с лихвой хватает на работе. Совсем недавно узнала о проблемах со зрением, видимо возраст и профессиональные издержки. Я вижу, но очертания слегка размыты. Еще не привыкла к новому аксессуару.