– Тебя куда доставить в Керчи? К родственникам едешь или на море?

Его вопрос застал меня врасплох. Помолчав несколько секунд, я ответила тихо, опустив глаза:

– В справочное бюро. Я хочу найти адрес моего знакомого в Керчи. Я не была здесь несколько лет.

Услышав это, шофёр подмигнул мне, лицо его сморщилось, как будто он проглотил лимон, и заявил твёрдо и безапелляционно:

– Всё ясно: едешь к любовнику. Ты – стерва гулящая! А я хотел с тобой познакомиться с серьёзными намерениями…

Я ничего не ответила – по опыту я знала, что переубедить таких всезнаек невозможно, да это и не нужно было, отдала ему деньги и быстро вышла из машины.

К моему счастью, в справочном бюро никакого конфуза не произошло: молодая девица, моя сверстница, понимающе кивнула, получив мой запрос, и через несколько минут в руке я сжимала листок с адресом Игоря Сергеевича. Наскоро перекусив в кафе, я отправилась на поиски указанного дома. Это было старое, ничем не примечательное одноэтажное строение, выходящее фасадом на морскую набережную. Я долго стояла перед входной дверью, не решаясь дотронуться до звонка, так сильно, нервно, не в такт билось моё сердце. Едва сдерживая волнение, я позвонила в дверь. Звонок показался мне оглушительным звуком, сравнимым по силе с грохотом сходящей с гор лавины. Дверь открыла маленькая, сгорбленная старушка. Она выглядела очень старомодной: покрой её старого чёрного платья можно было, вероятно, найти только в модных журналах позапрошлого века, а её причёска с гладко зачёсанными волосами, очевидно, украшала головы красавец задолго до эпохи Коко Шанель. Но от её лица веяло удивительным покоем, и на нём лежала печать духовного просветления. Взглянув на меня строго поверх очков, она громко и почти сердито спросила:

– Что Вам угодно, сударыня?

Я робко стала объяснять, что я ищу моего бывшего учителя музыки Игоря Сергеевича, который преподавал мне музыку около восьми лет назад.

Внезапно выражение лица дамы изменилось – оно как-то скорбно осунулось, и она опустила голову. Потом очень тихо, но чётко она произнесла:

– Игорь Сергеевич отошёл ко Господу на Небеса три месяца назад. У него открылись раны, которые он получил на войне, и врачи ничего не смогли сделать для его спасения. Хороший был он человек, настоящий праведник.

Она помолчала несколько секунд, а потом продолжала:

– Вы, вероятно, Анна Сергеевна? Я была соседкой Игоря Сергеевича, за несколько дней до своей смерти он попросил меня: если сюда придёт молодая женщина и будет спрашивать обо мне, то отдайте ей моё письмо. Вы ведь Анна Сергеевна?

Не дожидаясь моего ответа, она вышла из прихожей в другую комнату и вскоре возвратилась, держа в руках конверт. Она протянула его мне и указала мне рукой на небольшой столик, стоявший в углу прихожей. Я села за него, открыла письмо, лежавшее в конверте и, волнуясь, стала читать. Несколько раз я перевела дыхание, прежде чем смогла прочесть и понять эти удивительные слова, бросившиеся в мой мозг, как залп стрел:

«Дорогая возлюбленная моя Анна!

Сейчас, когда до моего ухода из этого мира осталось всего несколько дней, я должен сказать Вам о моих чувствах к Вам. Ещё в первую нашу встречу – помните, когда мы играли «Аппоссионату», – я полюбил Вас за Ваш дивный голос. Да, ни у кого на свете нет такого чарующего, волшебного, проникающего в самую душу голоса как у Вас. Может быть, только сказочная фея норвежских гор, Сольвейг, вечная невеста Пер Гюнта, воспетая Григом, может сравниться по красоте голоса с Вами, поэтому в мыслях я всегда называл Вас «моя Сольвейг». Потом, когда Вы стали приходить на мои занятия, я понял, что Вы – необыкновенная девушка, что Вы – всевидящая провидица, избранница Светлых Сил, которой в откровениях были открыты для созерцания другие, иноматериальные миры. Ваша душа такая чуткая, тонкая, всевидящая и щедрая! Я знаю, что Вас ждёт необыкновенная жизнь. И я со своей слепотой не должен был испортить Вашу жизнь и говорить Вам о своей любви. И я молчал все эти годы.