Раз за разом ты прокручивал в памяти эти слова Мариам, прислушивался к ним мысленно, стараясь не упустить ни одной нотки, ни малейшего наклона интонации, и у тебя болезненно и вместе с тем радостно ныло в груди; и очень скоро твоё сердце превратилось в комок нежности с лёгкой примесью тревоги.

Нет-нет, к чёрту тревогу! Ведь если вдуматься, то чем отличается воображаемая правда от настоящей? Да практически ничем, если ты сам не можешь отыскать между этими правдами никакой разницы. Значит, надо попросту принять как истину всё, что Мариам тебе говорит, – принять твёрдо, отбросив малейшие сомнения. И тогда будет тебе счастье. Пусть ненадолго, но это лучше, чем вообще никак и никогда. А строить предположения – не говоря уже о каких-либо долговременных планах на будущее – абсолютно бессмысленно. Впереди тебя может ждать всё, что угодно. По большому счёту, ты уже давно привык ничему в жизни не удивляться. Но сейчас переменчивая судьба дарит тебе более чем достаточно. Этот яркий день беззаботного солнца; перепляс золотых лучей в трепещущей листве вишен, айвы и яблонь; феерию свежих звуков, запахов, красок; ощущение свободы и лёгкости… И бесконечность внутри тебя. О, этого так много! Совсем недавно ты о подобном не смел и мечтать!

…Мариам принесла в большой глиняной кружке горячее молоко – жирное, с густой пенкой. Ты с удовольствием пил его – смакуя, делал неторопливые маленькие глотки; а порой останавливался и, прикрыв глаза, просто втягивал ноздрями забытый парной аромат, и уже одно это приносило невыразимое наслаждение.

***

Ты сидел на скамейке, освещённый ласковым солнцем, и пил молоко. А когда кружка опустела, отдал её Мариам.

Лёгкий ветерок мягко овевал твои волосы. В кронах деревьев весело щебетали птицы. Всё вокруг дышало миром и покоем. А ты смотрел на свою Муи, любуясь её стройной фигуркой, и радовался жизни. Да-да, ты поймал себя на этом: радость жизни вдруг нахлынула и переполнила тебя до краёв. Просто чёрт его знает, до чего это было хорошо! Остановись мгновенье, ты прекрасно! Если бы такое, в самом деле, оказалось возможным – экстраполировать свои сиюминутные ощущения на всё, что только возможно в прошлом, настоящем и будущем, оборвать мельтешение секунд и застыть в вечности вместе с Мариам. Как два жука в янтаре.

Однако Хроноса наверняка не умолить никакими пламенными заклинаниями, не ты первый, не ты последний в длинной веренице страждущих. Время ни на терцию не замедлит своего неутомимого бега, и колесо событий продолжит катиться в раз и навсегда заданном направлении, невзирая на колдобины и ухабы, навстречу никому не ведомому, теряющемуся за горизонтом финишу. Да и ладно, ничего; главное, что не было больше одиночества, не было прежних разочарования и растерянности перед окружающим миром. Неуверенность и страх отодвинулись на периферию реальности.

Сейчас единственной твоей реальностью стала Мариам.

Она уселась рядом с тобой – и (всё-таки болтушка!) принялась щебетать без умолку:

– Смешной он, этот Зелимхан, да? Надо же человеку такие глаза иметь – выпученные, как у барана. А знаешь, кем раньше Зелимхан работал?

– Кем?

– Гинекологом.

– Серьёзно, что ли?

– А тебе никто не рассказывал?

– Нет. Впервые слышу.

– Можешь себе представить нашего Зелимхана гинекологом? Да я бы к такому ни за что не пошла на приём!

– Муи, а у вас тут разве была поликлиника?

– Нет. Он не в ауле, он в Гудермесе работал. Ой, он там та-а-акое учудил! Слушай, я тебе расскажу… Значит, пришла к Зелимхану беременная женщина. У неё уже двое дочерей было, и муж, как обычно, очень хотел мальчика. Зелимхан назначил женщине УЗИ и увидел, что у той должен как раз мальчик родиться. Но он ей соврал: сказал, будто опять девочка намечается. А потом добавил, что можно это исправить: мол, за полтысячи долларов он берётся изменить пол новорожденного – то есть, не новорожденного, а плода, пока тот ещё не родился. Муж этой беременной женщины, конечно, деньги собрал. Зелимхан принял от него доллары, а взамен дал какие-то таблетки. Сказал: когда пациентка их выпьет, то всё будет в порядке, родится мальчик… Так бы, может, и прошло бы у него гладко, но будущий отец, оказалось, с большим недоверием относился к разным лекарствам. Вот и решил он проверить, что это за таблетки такие. Отвёл жену к другому гинекологу – обман сразу и открылся. Представляешь? Зелимхана, правда, не посадили, родня заступилась. Но с работы его выгнали.