– Заметьте, это целиком и полностью ваша вина! – меня сверканием очей не напугать. – Сами похитили, я не просила о такой чести!

– По ошибке! Знал бы о последствиях, не стал бы даже заклинание читать!

– Раньше надо было думать! И если я вам так мешаю, очень легко это исправить – просто верните меня домой! Ваш тяжелый характер выносить сил нет!

   В наступившей звенящей тишине совсем некстати прозвучал еще один громкий звук в исполнении попы Веника.

– Давайте выпьем вина, – вдруг резко сменил тему Ятар.

   Свела брови к переносице, озадаченная такой переменой в его настроении. Снова какой-то подвох? Глянула на бокал с красной жидкостью и уточнила:

– Опять кровь драконов?

– Нет.

   Доверия не прибавилось, поэтому сузила круг:

– Кровь кого-то другого?

– Нет, – последовал тот же ответ.

   Мне кажется, или в его голубых глазах сверкают смешинки? Это еще больше настораживает!

– Колитесь, в чем прикол, хватит в экивоки играть!

– Вы просто очень смешная, – усмехнулся – так, что у меня сердце подскочило.

   Теперь понимаю, что значит демоническая красота. А заодно еще и с демонической наглостью познакомилась. И она сводит на нет все завораживающее впечатление от его хищной мужественности. Как же он бесит, честное слово!

– За непростые характеры, – сказал Ятар, приподняв бокал и задумчиво глядя поверх него на меня.

   Кивнула, раздумывая, стоит ли это считать каким-никаким извинением, пригубила вино. И не скажешь, что это не простое земное красное полусладкое. У нас такое называют дамским. Вряд ли демон любитель такого, его скорее представишь с виски, безо льда. Загадочный он, однако, субъект.

   Обед продолжился. Так мило, чинно, церемонно, что даже впору заскучать. Не ожидала, конечно, что Ятар будет с удовольствием откусывать головы пищащим летучим мышкам, чтобы кровь стекала по подбородку, и запивать все это слезами девственниц. Но все же на лицо был дефицит впечатлений.

   Поерзав – да, шило в попе проснулось, не придумала ничего лучше, чем просто спросить:

– Простите за любопытство, но если уж я с вами застряла на неопределенный срок, может, расскажете что-то о себе? Например, вы женаты?

– Нет, – он встал из-за стола и, прежде, чем я успела хоть что-то понять, быстро покинул гостиную.

   Что значит это «нет»? Не женат или не желаю ничего рассказывать? Все, теперь я точно помру от любопытства!

   Я ошиблась. Загадочность Ятара вскоре стала мне абсолютно неинтересна. Потому что ночью я проснулась от громкого храпа. Звуки, заставляющие дрожать хрустальные подвески на люстре, издавал Веник. К ним давно уже привыкла, даже засыпала быстрее, словно под колыбельную. Но в этот раз звук был каким-то другим.

– Венечка? – позвала, пытаясь разглядеть мопса в тусклом свете лампадок, которые зажглись сами с наступлением темноты.

   Храп прекратился. Мопс приподнял голову, посмотрел на меня и тявкнул. Вернее, попытался – из пасти вышло лишь сипение. Я подскочила и прижала пса к себе.

– Да ты горишь весь! – ахнула, чувствуя, как в солнечном сплетении все сжимается противной судорогой.

   Дышит тяжело, нос сухой и горяченный! Вот ведь проклятый бывший муж! Сколько же ты, Веник, по милости этого дармоеда сидел на балконе в мороз, пока он со своей снегурочкой Камасутру изучал?!

– Что делать-то?! – вскочила с кровати, начала мерить комнату шагами, вытирая слезы.

   Тут не вызовешь ветеринара, это другой мир! Хотя, кто сказал? Надо выяснить точно, а уж потом рыдать!

   Поискала взглядом колокольчик, потом вспомнила, как мое доброе привидение-служанка сказала просто позвать ее по имени в случае необходимости, и крикнула: