Девушки в Тиса влюблялись всегда, с детства. Их было так много, что он и не считал количество сходящих по нему с ума. Но только Рухсар он ценил по-настоящему, ему невероятно льстило ее богатство, знатность и ее открытая, простая, как в древние времена, влюбленность. Она выглядела так, словно собиралась простить ему все на свете. Тис не считал нужным проверять это, его и так все устраивало. Но мама его, сама познавшая настоящее счастье в браке, почему-то не упускала возможности испортить сыну и будущей невестке отношения. Любая мать гордится своим сыном намного больше, чем дочерью и это странно, ведь если бы рожали одних мальчиков, выходит, все были бы счастливы и довольны? Пол ребенка скрывают от друзей и знакомых только тогда, когда ждут мальчика, якобы, чтоб не сглазить. Получается, что будущую дочь сглазить не боятся? В данном случае успешность молодого человека, Тиса, не подвергалась сомнению ни с чьей стороны: все любили его и завидовали ему. Его даже девушка самая лучшая выбрала, а такое бывает редко. Обычно в обществе потихоньку говорят, что у этого красавчика были варианты получше.

Некая пелена на глазах любленной женщины бывает первое время для того, чтобы не идеальный молодой человек мог разбавить свой неудачный генотип и продолжить род, заявленный как несовершенный, отличными данными. Рухсар еще не было тридцати, и она ко всему этому не пришла своим умом. Она не имела ничего против его женщин, она их замечала, но они ее не раздражали. Она встречалась с женихом, как во сне: видела его красоту, – на самом же деле он был просто смазлив и только, ценила то, что он первый признался ей в любви, а она до сих пор не сказала ему того же самого (а ведь это она дала ему понять, что влюблена, написав письмо), что он ее не стесняется (с чего бы ему делать это, она же правнучка Роберто Барберри – его уже не было в живых, а слава его оставалась яркой) и даже целует на людях (смелая девушка может позволить себе и не такое, да и разница в возрасте была у них невелика – он напоминал подростка, а не преподавателя).

– Дорогая, мы уже полноценные жених и невеста, почему ты отказываешь мне? Мы все равно поженимся.

– Вот когда поженимся, тогда и случится то, на что ты рассчитываешь.

– Я просто мужчина. Я тебя люблю.

– Нет, ну, то есть, ты мужчина, конечно, но… Надо подождать.

– Почему?

– На некоторые вопросы не нужен ответ. С положением вещей надо смириться.

– Ты такая… закрытая, Рух.

– Да, я очень похожа на своего отца, профессора Ноя. Мама первая призналась ему в любви… в стихах. Их было так много – я ограничилась письмом. У нас тоже будет свадьба, как у моих родителей. И мы будем вместе всю жизнь – дочери часто повторяют судьбу матери.

– Ты меня любишь?

Рухсар кивнула.

– Почему ты никогда не говоришь мне эти три простых слова?

– Не знаю. Боюсь, что они окажутся напрасными. Предчувствие… какой-то беды. Мне иногда кажется, что ты не придешь на нашу свадьбу. Знаешь, такое в кино бывает: опоздал, что-то случилось… Не пришел жених, одним словом.

– Я приду. Меньше смотри всякие глупые фильмы, Рух.

– Не фильмы глупые, а я, Тис. В наших встречах чего-то не хватает. Всегда, даже сейчас, в эту минуту.

– Чего именно?

– Я не знаю. Интуиция.

– Рух, у нас свадьба через два месяца, тебе 18, а мне 26. Мы поженимся.

– Вот когда поженимся, тогда я успокоюсь и скажу тебе все, что должна.

– Мама… Она говорит, что мы можем и так…

– Нет, не надо меня уговаривать. Я не гулящая, Тис, я только лишь твоя будущая жена.

– Я этого и не говорил.

– А ты ведь не любишь меня так, как должен, как я этого хочу…