– Выпил для храбрости. Это виски – легенда. Тебе хорошо: ты никогда не пьешь столько, чтобы наутро ничего не помнить. А я хочу забыть… Мечтаю взглянуть на Ваши совместные фото, где Вы целуетесь и в то же время удалить их немедленно и из фотоаппарата, и из памяти.
– Не надо тебе… смотреть на это. Такая порнография, фу!
– Юфем – отличная подруга: она делает и говорит то, что ты ей велишь. Ты же ревновала меня к ней.
– Уже нет. К ней и ее дурацким скабрезным шуткам надо привыкнуть и все будет нормально. Почему ты не стал целовать ее в отместку мне?
– Спасибо: я уже ляпнул в отместку, что хочу получить кофе в постель. Мне хватило. И я… не хочу, чтобы ты ревновала меня к кому-нибудь.
– Что так?
– Я добрый и хороший. Мне с женой повезло. Зачем испытывать судьбу?
– Но сейчас ты испытываешь судьбу…
– Ты меня вынудила… Я же не знал, до чего ты дойдешь… – профессор ласкал пальцами попку и лилию жены, придерживая трусики впереди.
Потом опустился на колени и проник языком внутрь. Одри вскрикнула.
– Где Вы этому научились, профессор Ной?
– Почему ты зовешь меня на Вы?
– Я уже ждать не могу… Когда это со мной происходит, я вспоминаю, как ты мне нравился, как я за тобой бегала в университете, как писала тебе стихи…
Профессор Ной потянул на себя трусики жены и они соскользнули.
– Это не трусики, это…
– Пародия, – подсказала Одри, обнимая его за шею.
И профессор спустил брюки и трусы вниз, войдя в нее…
– Лучше всего у тебя получается у стенки. Это твое коронное блюдо! – улыбалась счастливая Одри, целуя его потом.
– Хвалиться начал: я и 100 кг поднимаю. «Зачем ты сопротивлялась?» – передразнил он Сета.
– Знаю: ты просто обожаешь нелепо хвастающихся мужчин…
– Прости, но он мне нравится. Сет – хороший парень.
– Да, делает все, чтобы затащить тебя в постель, – профессор подхватил жену на руки и отнес в кровать.
Там он снял с нее платье и положил на простыню.
– Я лягу на живот, а ты войдешь. Хочу так… Так тебе будет проще не смотреть на меня. Ты ужасно сердишься – я вижу. Но как мне… хочется, чтобы ты вошел… Простите меня, профессор Ной…
– Ты мне, наконец, скажешь, как он целуется? Не войду, пока не ответишь на мой вопрос.
– Дорогой мой профессор, любитель правды и ныне ревнующий муж, Сет целуется божественно. Довольны?
– Ты ему отвечала? Покажешь мне фото завтра.
– Я их уже удалила.
– Нет, ты бы не успела этого сделать. Юфем их еще не оценила и Вы ничего не обсудили. Все подруги делают это, когда изменяют мужьям и любовникам.
– Какие глубочайшие познания женской сущности, мой профессор! Хорошо, не успела. Придется показывать.
– Я сяду за компьютер, ты сядешь ко мне на колени, чтобы я мог в любой момент жестко войти в тебя… Чтобы моя ревность была подкреплена действиями.
– Профессор!
– Господи, какой я пьяный, просто жуть! Что я говорю?
– Вы говорите, что любите меня, профессор?
– Я люблю тебя! Рассказывай, что он там делал дальше. Язык в ротик тебе просунул?
– Да, но как-то нежно, ласково, словно медом напоил…
– Еще хочешь?
– С ним целоваться? Нет, боже! С тобой – о, да! Возьми меня!
Одри никогда еще не говорила таких слов. Профессор знал, что другие, нескромные женщины говорят такое своим любовникам, но жена, порядочная и стеснительная… У него закружилась голова, когда он понял, сколько выпил и что сказал ей, и он с удивлением обнаружил, что вошел в нее и ему так хорошо, что так бывает только на небесах, в раю, созданном нечаянно им самим…
Глава 11
Профессор Ной проснулся и увидел, что жена на него смотрит, дразняще улыбаясь. Она была в красивой желтой с зелеными стрекозами ночной рубашке и прозрачных желтых трусиках – танга. Страстно хотелось, чтобы он ничего не помнил, чтобы, на худой конец, голова болела, но дорогое виски себя оправдывало: он чувствовал себя прекрасно, и голова была ясной. Сначала его, как молния, озарило воспоминание: напоследок, когда они уже занимались любовью, профессор сказал ей следующее: