Сет неодобрительно покачал головой и предложил:

– Идите домой. Мой друг отвезет Вас.

– Но завтра мы едем с ними собирать грибы, – протянула Одри капризно.

– Нет, дорогая, – профессор легко подтолкнул жену к выходу, надевая ей на плечи куртку.

Кроссовки она надела сама, отвергая помощь мужа. Сет вмешиваться не рискнул. Он и так уже натворил столько, что до пенсии бы разгрести. И поцелуи Одри было невыносимо забыть. Обнимая за талию и попу гулящую девушку, ты ее лапаешь – мужчина ведет себя с женщиной так, как она позволяет, – а целуя любимую и порядочную девушку даже взасос – ты ею наслаждаешься. И времени у тебя мало – все порядочные девушки замужем лет с 20 и сидят по домам или работают.

Дома профессор быстро захлопнул дверь, закрыл ее на замок и, не раздеваясь, но снимая свою куртку и жены, и расстегивая ремень и замок на брюках, прислонил Одри к стене, слегка задирая простое серое, рубашечного покроя, в розовую полоску платье к талии. Под платьем были белые с серыми и розовыми цветами стринги. Одри часто одевалась в одном стиле и одном цвете. Сейчас у нее на правой руке был розовый с голубым браслет, тоже гармонировавший с остальным обликом. Сет обожал в ней чувство стиля и невероятную скромность. Туфли и те были серые с розовыми бантами.

Профессор Ной очень аккуратно и тактично просунул пальцы в стринги и потянул их на себя. Его пальцы оказались на попке жены и трогали ее нежно, но пылко.

– Хорошо целуется?

– Не знаю, – Одри уже почти протрезвела, а остатки алкоголя обычно возвращали ее в суровое настоящее.

Ей было очень стыдно, но она не знала, как просить у своего профессора прощения. Зачем она целовалась с Сетом? Да, он ее поцеловал, но она оттолкнула его только с третьего раза. И сейчас еще она помнила его сладкие поцелуи и хотела повторения. Черт, какой нежный… Нет, не хотелось думать о том, что она просто не нагулялась в свое время. Порядочные женщины, которым это не требуется, есть. Он обыкновенный обольститель.

Профессор Ной совершенно неожиданно, но дерзко и очень нежно ударил Одри по попке и шепнул громко и требовательно:

– Рассказывай! Я хочу знать в подробностях, как у Вас это было. Имею право знать все. Если ты что-то утаишь от меня – никогда больше его не увидишь.

– Мы с ним вместе работаем! – возмутилась Одри, застонав, потому что муж прикоснулся пальцами к ее лилии.

– Боже, что ты творишь?!

– Ревную! Схожу с ума, бешусь и мечтаю разорвать на тебе одежду. Он ненавидит БДСМ? Отлично! Все слышал и видел, как ты была счастлива, услышав это! И ты не любишь. Сколько у Вас общего! Сегодня Вы, наконец, нашли общий… язык. Не бей меня, любимая – знаю, тебе хочется, но ты меня еще не выслушала, по морде мне получать время еще не пришло…

Одри хотела повернуться, но профессор прижал ее к стене.

– Представь, что у тебя связаны руки. Ты не можешь пошевелиться. Я не стану тебя связывать, но и отпускать не намерен. Думаешь, я такой болван, да? Я видел, как Вы целовались. Ты с чужим мужиком целовалась на моих глазах! Тебе не стыдно?

Одри хотела что-то сказать, но профессор зажал ей рот поцелуем. А потом произнес страстно:

– Ничего не умею: ни любить, ни ухаживать. Мой научный опыт говорит, что это просто физиология… Жене хочется время от времени разнообразия. Твой дедушка Роберто говорил мне на кухне, когда Вы убежали общаться наедине, что женщине постоянно нужно в кого-нибудь влюбляться. Такая природа. И на семейных отношениях это не отражается. А я и ревновать не умею.

– Умеешь… Или как это называется?

– Ужас!

Профессор на пару секунд отпустил ее, сделав предупреждающий жест, чтобы она стояла на месте, и взял из бара бутылку знаменитого Декантера, позволившего переспать с любимой женщиной в юности Роберто Барберри. И выпил ее залпом. Потом подошел и сказал смело, но спокойно: