– Так где же он? – удивляется Ириша. – Ты ведь даже не обернулась.

– А мне не надо оборачиваться, чтобы понять… Он… Ирин, к нам сейчас идет мужчина?

– Да. Я тогда пойду?

– Останься, Ир. Я не собираюсь с ним разговаривать, – дергаю стикер сахара и нервно его ломаю пополам. Белые крупинки просыпаются мимо – на хрустящую бордовую скатерть…

– Ну, смотри…

Ближе, ближе… Уверенные широкие шаги, вкусный запах, энергетика, действующая на меня, как электрический импульс… Все словно бьет меня, как электрошокер. С трудом сохраняю эмоции в руках, почти силой заставляя себя держать спину ровно и мило улыбаться Иришке, изображая непринужденную беседу.

– Ева? – ладонь Ильи касается моего напряженного, как камень плеча.

– Ева Андреевна, – произношу сухо, дергая плечом в стремлении сбросить горячую сухую ладонь.

– Хорошо, Ева Андреевна, – цедит Илья сквозь зубы. – Мы можем поговорить?

– Вы не видите, я обедаю с коллегой? – развожу руками, жестом указывая на Ирину. – Я же вам сказала, куда нужно позвонить? Или вы тупой, Илья Владимирович?

А он изменился… В густых темных волосах блестит редкая седина, вокруг больших карих глаз змеятся мелкие морщинки. Илья отрастил аккуратную бородку, слегка похудел. И костюм из английской шерсти сидит на нем замечательно... Хорош, черт… В мозгу вспыхивают яркие кадры киноленты воспоминаний: я зарываюсь пальцами в его густые волосы и целую губы. Смешиваю вкус его поцелуя со своими непрошеными дурацкими слезами.

«– Ты же понимаешь, что это одолжение с моей стороны, Ева? У меня есть любимая женщина, а тут ты… Признаться, я не ожидал, что ты в меня влюбишься. Но ты красивая девушка, не спорю… А я мужчина».

Все было одолжением с его стороны, любезностью. Он просто позволил мне ласкать его и целовать исступленно, а когда получил свое – выдворил из комнаты… Интересно, он и сейчас ее любит, ту женщину? 

– Хорошо, Ева Андреевна. Обедайте. Я подожду вас, – сухо, не выражая ни малейшей эмоции на лице, произносит Илья. Взмахивает ладонью и подзывает официанта.

– А с чего вы взяли, что я вообще буду сегодня разговаривать с вами? – фыркаю Богданову в спину.

– Это в твоих интересах, Ева, – лениво бросает он и плюхается на кресло за соседним столиком.

Ириша бледнеет и как будто ссутуливается от волнения. Она у меня вообще трусиха, а рядом с такими, как Богданов, ее сердечко и вовсе уходит в пятки.

Мы давно закончили обедать, но я упорно не желаю показывать это Илье. Прошу у официанта меню и заказываю нам по десерту – любимую подругой панакоту и шоколадный фондан для меня. Детский сад, честное слово… Внутренний голос осуждающе бурчит и подталкивает меня:

«– Ты взрослый человек. Успешная молодая женщина, бизнес-леди, красавица. Ты давно не боишься репортеров, интервью и общения с незнакомыми людьми. Ты преодолела этот страх, Ева. Всего добилась сама… А он… Это всего лишь Богданов. Жалкий червяк, не разглядевший в тебе сокровища. Не показывай ему свой страх. Будь этого выше».

И тут внутренний голос облекается в голос моей Ириши и произносит почти то же самое, лишь убеждая меня в правильном решении. Нам надо поговорить… Возможно, я поступила нечестно, скрывая от Ильи сына…

– Ева, это отец Саши? Или у меня в глазах рябит? Тогда вам непременно надо поговорить, Ев. Он имеет право знать. Что ему с этим знанием делать, пусть останется на его совести, но ты должна сказать.

– Пока, Ирин, – киваю в ответ. Кладу купюры в папку со счетом за обед, медленно поднимаюсь и подхожу к столику Богданова.

– А, обед закончился? Как-то быстро, – он отпивает глоток черного кофе и возвращает взгляд к экрану смартфона.