Сегодняшняя ситуация с Никитой, если положить руку на сердце, тоже не была неожиданной. Я намеренно не шла туда, в свои подозрения, считая, что не должна вмешиваться. Он постоянно говорил о своей свободе. И своим недоверием я бы нарушила негласный договор, что мы не собственность друг друга.

В начале отношений мне это было непонятно, но я смотрела ему в рот, считая великим гуру. Его авторитет был для меня неоспорим. А традиция кундалини-йоги – совершенно новой для меня. Поэтому всё, что он говорил, я просто принимала, как данность.

На класс к нему попала случайно. Подружка по Университету позвала на занятие. Это было ещё на первом курсе. Я тогда, уехав из дома, первое время сильно скучала по семье. Но конфликт с Егором вызвал бурю чувств. И я никак не могла уравновесить их. С одной стороны, испытывала тоску, с другой – ненависть, за то, что посмел запятнать нашу родственную связь своей похотью. Про свой отклик во время поцелуя я старалась не вспоминать, чтобы не возненавидеть заодно и себя. Всё же, другого человека обвинять проще.

Классы йоги давали, пусть не постоянное, но умиротворение. После них было спокойно на душе.

Духовное имя Никиты, Агья Карадж Сингх, звучало для меня словно волшебная музыка.

Посетив пару занятий, я уже не могла остановиться и, словно в религию, ушла в практики с головой.

Никита начал хвалить меня. А это льстило. Потом он стал задерживаться после класса. Мы с ним много говорили. Его философия и взгляды на жизнь казались странными, многое я не понимала. Тогда он предложил посвящение в традицию через Тантру.

Всё было построено на ритуале. Музыка и прочее.

Сейчас после того, что я сегодня увидела в студии, мне было смешно… А тогда я восприняла всё слишком серьёзно. Как великое таинство. Именно так он это называл.

А ещё, я гордилась, что именно меня выбрал “великий гуру”.

Скорее всего, мне просто необходимо было унять боль противоречий. Поэтому с головой нырнула в непростые отношения с Никитой.

Я училась. Отец оплачивал не только съёмную квартиру, но и полностью содержал меня. А в Москве это приличная сумма.

Мой наставник, появившись однажды на пороге, остался насовсем.

О том, что живу не одна, родителям не говорила. Ждала, когда Никита захочет с ними познакомиться. Но он не спешил.

Я горько усмехнулась, вспомнив свои мечты и чаяния.

– Элина, можно я войду? – прервал мой поток мыслей стук в дверь. Я помедлила, не зная, что ответить.

– Элина, открой, пожалуйста, – уже настойчивее постучал в дверь Егор.

– Я уже сплю. Что ты хотел? – проговорила, не вставая с подоконника. Я здесь сидела довольно долго, наблюдая за лилово-розовыми облаками, застывшими над горизонтом.

– Ты не спишь. Открой. Нам надо поговорить, – настаивал он.

– Егор, я устала. Поговорим потом. Спокойной ночи, – я не хотела его впускать.

Вернее, боялась.

Не того, конечно, что он набросится на меня – понимала, что тогда я всё слишком преувеличила.

Я боялась, что он снова всколыхнёт ту бурю чувств, которую я так долго гасила в себе.

– Открой, – он чем-то грохнул о дверь. – Я не уйду.

– Надеюсь, ты там не головой ударился? – продемонстрировала я беззаботную усмешку.

– Элина, ну сколько можно бегать от меня? – в его голосе звучал упрёк.

– Я не бегаю, понял?! Я сплю! – воскликнула гневно. Этим “бегать от меня”, он выбесил.

– Раньше впустишь. Скорее уснёшь, – он, похоже, сдаваться не собирался.

– Да, что за срочность, Егор?! На завтра нельзя отложить разговор? – подошла к двери и замерла, давая ему шанс уйти.

– Нет. Я больше ждать не намерен, – дверям снова прилетело.

– Тогда подержи голову под водой. Остынь. Не надо дверь лупить тут… – тянула время я, ещё надеясь, что Егор отступит.