— Пожалуй, тоже буду называть его этим прозвищем, уж очень подходяще звучит. Сегодня утром я сбежал от Ада. Правда, до сих пор не могу понять, как мне это удалось, но факт есть факт.

— А что, это не первая попытка?

Интересное, однако, совпадение. У меня получилось сбежать, у него получилось…

— Госпожа, вы так и будете с дерева разговаривать?

Вот мне сейчас кажется или он издевается, называя меня госпожой?

— Я вовсе не госпожа. Моё имя Арника. И лучше на «ты».

— А я Кейд. Прыгай, — легко отбросил ненужные церемонии мой спаситель.

И протянул руки. Я подумала-подумала, да и прыгнула. Вернее, несуразным мешком свалилась с ветки прямо на мужчину.

— А где волк? — запоздало опомнилась, когда мы встали и отряхнулись от сосновых иголок и посечённой в драке травы.

В наступающей темноте голубые глаза вдруг ярко вспыхнули, как неоновые фары автомобиля.

— Здесь, — он приложил правую руку к сердцу.

— В с-смысле?

Не очень приятная догадка заставила отступить на пару шагов. Лицо сбежавшего невольника искривила гримаса досады, а до сих пор ясные глаза затопила откровенная злость.

— Да, я оборотень. Но до полнолуния десять дней, ещё слишком рано бояться, Арника, Радхар тебя побери!

Рано бояться, значит? Вот успокоил так успокоил…

— При чём тут полнолуние? И вообще. Разве оборотни существуют?

До этого момента я не слышала про них ни единого слова.

Мужчина нахмурился и некоторое время разглядывал меня с нескрываемым подозрением.

— Давай подготовимся к ночёвке? Найдём подходящее место, лапника тебе наберём. И заодно я всё расскажу. Раз уж ты про нас ничего не знаешь.

В последней фразе прозвучал явный скептицизм.

— А тебе лапник не нужен?

— Нет. Я буду спать в своей основной ипостаси.

— Основной?

Ну и дела-а…

— Оборотни рождаются волками, и только в возрасте пяти-семи лет впервые обращаются в человека, — густой голос с металлическими нотками неплохо подошёл бы для озвучки аудиокниг, — Именно поэтому каждый месяц, во время полнолуния мы не можем контролировать себя. На сутки я становлюсь настоящим зверем, в котором остаётся только один инстинкт — убивать.

Мы быстро шли по совсем почерневшему лесу, глаза получеловека светились в темноте, а я то и дело спотыкалась о подол платья и чувствовала себя так, будто попала в жутковатую театральную постановку, да ещё на роль главной героини.

Ночная прохлада коварно проникла под плащ и поселилась там, порываясь добраться до самого сердца, а потому я зябко ёжилась, растирала руки и дышала в ладони. Кейд при этом всякий раз смотрел исподлобья непроницаемым взглядом.

А ещё меня тихонько потряхивало. Возможно, от страха, а не от холода, как хотелось думать.

— Я долго искал способ отменить этот проклятый день, — мужчина тряхнул головой, как настоящий волк, — Оборотням приходится скрывать свою суть, потому что люди ненавидят нас. За силу, которую даёт основная ипостась, за долгую жизнь и, конечно, за кровавое полнолуние.

— Но вы же можете прятаться куда-нибудь, чтобы не причинять людям зла.

— Мы так и делаем, поверь. Но не всегда получается выставить достаточно сильные магические щиты — в своей основной ипостаси оборотни иногда пробивают их и сбегают.

— Ты именно так убежал от Ада?

Кейд не ответил — мы как раз вышли на небольшую полянку, сплошь покрытую густой травой.

В тусклом свете одиночных звёзд, пробивающихся сквозь тучи, она напоминала маленький печальный пруд, затерянный в мрачном лесу. Оборотень покружил-покружил по поляне и вынес вердикт:

— Остановимся здесь. Сейчас принесу немного лапника.

И пропал в черноте деревьев.

Второй раз увиливает от ответа. Что бы это значило? Неужели его всё-таки прислал Ад?