— Потом ещё куда-нибудь сгоняем. Давай, соглашайся. Разве не интересно? Это ненадолго.

Измученная психика нуждалась в перезагрузке, поэтому я не стала умничать подобно Егору. Если не понравится, буду просто глазеть по сторонам.

— Ладно, уговорила.

— Встретимся завтра у входа в парк в девять утра.

— Окей.

Короткий разговор вдохнул в меня силы, я прогулялась, сходила в кафе, зашла в магазин за покупками. Вернувшись домой, разложила по местам продукты, села на диван и словно провалилась в болото. Снова исчезла уверенность, что поступаю правильно.

Меня раскачивало как маятник – туда, сюда. Мне стало плохо, заболело сердце. Сколько это будет продолжаться? Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне.

Телефон валялся на полу. Я подняла его и набрала Машу.

— Привет, дорогая. Можешь говорить?

— О, Маргоша, давно тебя не слышала. Могу недолго.

— Что делаешь?

— Пока Ева в садике, я помогаю, вяжу маскировочные сети для полка, где служит муж.

— Ты умеешь вязать сети?

Маша засмеялась.

— Я тут много чему научилась. Овощи сушить, лапшу катать, окопные свечи делать, трусы шить. Сама-то как? Нормально?

Жаловаться Маше, работающей волонтёром, вдруг показалось кощунством. Мои страдания по сравнению с ситуацией подруги вдруг стали такими ничтожными, словно я убивалась из-за гнойного прыща, вскочившего на лбу не ко времени. Маша ждала мужа с фронта, как я могла ей жаловаться?

— Ау, подруга? Что молчишь?

— Я ушла от Егора.

— Маргош, так я сразу по голосу поняла, что капут. Переживаешь?

— Да, — мне едва хватило дыхания, чтобы выдавить ответ.

Переживаю. Готова вены себе перегрызть от боли. Зачем я мучаю себя? Стоит только позвонить, написать ему, и всё вернётся.

— Давно ушла?

— Три дня.

— Самые трудные первые дни. Ты всё правильно сделала. Держись и звони мне. После одиннадцати вечера я свободна.

В это время у нас четыре утра.

— Хорошо. Люблю тебя. Пока.

Я отбила звонок. Группа поддержки в количестве единственной подруги сработала так, как нужно. Я выдержала ещё один день.

7. Глава 6. Соединение с собой

Утром Ира опоздала. Припарковавшись рядом со мной, она подала шлем.

— Привет. Садись, но за меня не держись. А то при остановках вместе вперёд полетим.

— Я знаю, спасибо.

— Странно, живёшь здесь, а мотика нет.

Надев шлем, я села позади Иры, и по извилистым узким улочкам мы отправилась «соединяться с родом».

До ашрама, построенного десять лет назад, мы доехали примерно за полтора часа. Движение оказалось плотным, и мы начали опаздывать.

Навигатор привёл нас к небольшой огороженной территории. Идти пришлось недалеко, стоянка оказалась рядом с входом в храм. На мне был женский саронг и рубашка с коротким рукавом, закрывающая плечи, я знала правила посещения храмов. Ирина была в джинсах и футболке – тоже вполне соответствовала правилам.

— Кажется, мы опоздали, — сказала Ира, а я наоборот порадовалась. Меньше времени придётся сидеть со смиренным видом и слушать проповедь. — У Лёлика – моей подруги началась работа: зумы, совещания, проекты. А мне одной куда-то ехать, ну, никак.

Мы заплатили и очутились внутри небольшой площади, в центре которой стояла пирамида с два человеческих роста, заполненная сверху донизу позолоченными скульптурами Брахмы.

Ворота и здания, как и в других храмах, были украшены резьбой и статуями мифических существ, охраняющих их от злых духов. Обилие скульптур, зонтиков, расписных тарелочек, настенных изображений Богов запестрели в глазах. Почти сразу мы увидели то, что искали. Из одного небольшого открытого со всех сторон сооружения доносилась русская речь.

Мужчина в саронге с красным кушаком и белой рубашке стоял на входе в окружении людей, сидевших на плоских подушках на полу, и что-то вещал. Остановившись за спиной мастера, мы разулись и смиренно ждали, когда он обратит на нас внимание. Мужчина оглянулся и, не прерывая речи, приглашающе махнул рукой.