- Глеб, я тебя очень прошу, не обсуждай это не с бабушкой, не с отцом. Пожалуйста.

- Да понял я. Поэтому и пришел к тебе. А если вы разведетесь… - Глеб замялся, - у отца что за женщина?

Вопрос больно резанул по сердцу. Подростки такие жестокие. Глеб даже не понял, как ранил меня этими словами.

- Это у него спрашивай, - в горле встал ком.

- Я просто не знаю, как мне быть. С тобой остаться или с ним? – вдруг выдал Глеб. – Ты все время недовольная. А отец… Ему вроде как все равно, что происходит. Хорошо вроде как, не достает меня. А если у них ребенок родиться? Я ему не нужен буду? И отдаст он меня бабушке. А ей я буду мешать. У нее Лёлик. И где мне жить?

Про ребенка я вообще не думала. А ведь такое может случиться. Но и Глеб навертел страстей. Хотя в чем-то он прав. Отцу уже не до него. Бабушке тем более. А я с сыном не могу найти общий язык. Не получается, как ни стараюсь.

- Что бы я ни сказала, ты меня слушать не станешь, - посмотрела я в глаза Глеба. – Ты мне не веришь. Не знаю, почему, но не веришь.

- Просто ты всегда говоришь… занудно. Я и без тебя это знаю. А ты повторяешь снова и снова.

Может, так оно и есть. Со стороны виднее. Сложно достучаться до подростка.

- У вас в гимназии есть хороший психолог. Поговори с ним, - посоветовала я.

- Это бабушке надо к нему, - презрительно хмыкнул Глеб. – Я – нормальный.

- Психолог – не психиатр. Психолог помогает разобраться в ситуации, понять, что делать, как поступить правильно.

- Ты хочешь, чтобы я с тобой остался? – в лоб спросил Глеб.

- Конечно. Я же люблю тебя больше всех на свете, - едва сдержала слезы, навернувшиеся на глаза. – Но решать тебе.

- Я тебя тоже люблю. Только все так запутанно. Почему все не может быть, как раньше?

Когда я маленький был, мы все вместе в лес ездили. И на рыбалку. Помнишь?

- Конечно, помню, - вымученно улыбнулась в ответ. – Это было здорово.

- Так почему вы разводитесь? Почему у папы любовница? Из-за тебя?

- Может, я что-то не так делала, - призналась я. Может, и правда, дело во мне. – Но я всегда очень старалась, чтобы у нас все было хорошо. Не сумела… - снова чувство вины захлестнуло меня.

В развале семьи прежде всего виновата женщина. Не смогла удержать любовь, не смогла сохранить огонь страсти, стала скучной в постели… Так говорят… Но правда ли это?

- Вот видишь! – Глеб поднялся на ноги. – Ты всегда себя винишь. Я виновата, я не смогла…

А отец никогда так не скажет. Он все делает правильно. А ты – мямля! Поэтому все и развалилось. Не можешь ему сказать, что думаешь. Делаешь вид, что все хорошо. А все плохо!

- Глеб, если я буду ругаться, ничего не изменится, - попыталась возразить я сыну.

- Раньше надо было ругаться. А не улыбаться вроде как все хорошо, когда бабушка тебе гадости говорила. Я же это видел. Всегда видел. А ты гордишься тем, что никогда не огрызаешься. И что в этом хорошего? Это и правда из-за тебя все.

- Я не толкала твоего отца на измену! – не выдержала я.

- Да он просто сбежал от тебя! Потому что ты изображаешь то, чего нет. Тебе плохо – ты улыбаешься. Надо ругаться – ты молчишь. И всем вокруг говоришь, что у нас отличная семья. Зачем ты это делаешь?

Хороший вопрос, на который я не знаю ответа.

- Глеб, ты прав. Но я не умею по-другому. Не умела. Я изменюсь.

- Да поздно уже, - махнул рукой сын. – Раньше надо было меняться. Поэтому я не хочу с тобой оставаться. Опять будешь всем врать, что все хорошо. А все плохо! Очень плохо.

Глеб не выбежал из комнаты, не хлопнул дверью. Он вышел, тихо закрыв за собой дверь. Сын взрослел на глазах. А я понятия не имела, как мне вести себя с ним. И как жить дальше.