Я не могу уйти из дома, потому что в таком случае потеряю не только мужа, но и сына. Теперь я понимала отчетливо, что Глеб останется с отцом, хоть и не встает на его сторону открыто.

И я не могу остаться, иначе рискую потерять себя. Не достаточно меня еще унизили? И сколько я еще смогу вытерпеть подобного к себе отношения?

Не дождется Стас, чтобы я вела себя как раньше! Никаких ужинов я ЕМУ больше готовить не собираюсь. Никаких глаженных рубашек, брюк… Больше ничего, что можно хоть с натяжной отнести к заботе о муже. Формально я перестала считать себя его женой, как только застукала с секретаршей. Но! Какое-то время точно я вынуждена существовать под одной с ним крышей. Ради Глеба.

И в чем я теперь не сомневалась, так это в том, то начать нужно с себя. Я обязана устроиться на работу как можно скорее. Ну а остальные проблемы буду решать поступательно.

На этой почти оптимистичной ноте я и отправилась в ванную. Мне необходимо было смыть с себя весь негатив, а накопилось его немало.

Горячая вода помогла, как это случалось всегда. Стоя под упругими струями, я мысленно приговаривала, что вместе с водой с меня стекает и всё остальное. Грубость и пренебрежение Стаса. Нежелание сына понять меня. Униженность, которую испытывала… Отныне я не должна подпускать к себе все эти эмоции, иначе они меня сломят.

- Опа! – раздался совсем рядом мужской голос, и я распахнула глаза, смахивая с лица воду. – Да ты… красотка!..

На меня совершенно голую бесстыже глазел Лёлик – сожитель матери Стаса. Он стоял в дверях ванной и пялился, пока я не сообразила схватить со змеевика полотенце и прикрыться.

- Совсем обалдел?! Пошел вон! – заорала я на этого взрослого дебила.

Накаченный, с лица красавец, а в голове пустота. Альфонс, одним словом, хоть ему уже и лет, кажется, сорок три. Но матери-то Стаса без малого шестьдесят уже. Что может прельщать зрелую женщину в таком мужчине?

- А ты разве не специально оставила дверь открытой?

- Ты тупой? Я сказала, закрой дверь с той стороны!

- Лёлик, ты где?..

Её только не хватало. Рядом с этим глазеющим появилась свекровь. Как только она увидела меня, так сразу же ее лицо вытянулось и побледнело. Я даже испугалась, что она сейчас грохнется в обморок.

- А… что тут происходит? – лепетала она, глядя то на меня, то на Лёлика.

Мое терпение лопнуло. Я вылезла из ванной, грубо втолкнула Лёлика в коридор, что тот аж чуть не упал, и захлопнула перед их носами дверь, не забыв на этот раз про щеколду. Ну не было у меня привычки запираться в ванной. Шло это из прошлой, счастливой жизни. И ни разу, ни у кого даже мысли не возникло войти ко мне без стука.

Омовение я закончила очень быстро, а вот покидать относительно спокойное убежище долго не решалась. Но сделать это пришлось. И естественно, меня ждали разборки.

- Твоя жена еще и шлюха! – такими словами встретила меня свекровь в гостиной.

Обращалась она к Стасу, который смотрел телевизор. Лёлик же с невозмутимым видом листал какой-то журнал, сидя в кресле.

- Мама, не передергивай, - раздраженно бросил Стас, ни на кого не глядя.

- Нет ты послушай, сын, - заговорила свекровь громче. – Она же специально не заперла дверь ванной…

- А вы? – перебила ее я. – Что вы с этим… - мазнула я взглядом по Лёлику, - делаете тут?

- А мы, милочка, пришли к вам искупаться, - надменно вздернула Лариса Денисовна подбородок. – У нас отключили горячую воду. Не в тазах же нам мыться. Но если бы я знала, что тут такое творится…

- Тут ничего не творится, - и во второй раз я не дала ей договорить. Не только слушать, но и смотреть на нее сейчас было неприятно. Только такая женщина могла вырастить такого сына. – И в следующий раз я настоятельно вам советую дожидаться горячей воды у себя дома.