– Они не станут помехой?

– Не только не станут, но и помогут нашему плану. На них ляжет ответственность за гибель наследного принца. Говорят, большинство из них обычные простолюдины чуть ли не с улицы. Наследный принц держит их в Кымгвачжоне, доме Чеан-гона, а младший сын Ван Ёна, Ван Лин, их тренирует.

– Чеан-гон? Он ведь женат на старшей дочери вана и принцессы Чонхва? А Ван Лин, значит, брат Ван Чона?

– Именно так.

– Вокруг наследного принца слишком много людей, связанных с принцессой Чонхва. Что об этом думает наш общий знакомый?

– Чеан-гон слишком покладист, он не станет ни с кем враждовать. А его жена, разумеется, ставит волю его величества превыше всего. Что до Ван Лина… Он полная противоположность своего брата. Наш общий знакомый рад, что вместе с наследным принцем мы избавимся и от Ван Лина, иначе он может стать серьезной помехой в будущем.

– Он так и сказал?

– Да. Вся вина за то, что произойдет на охоте, будет возложена на Ван Лина. Он единственный высокородный в отряде, ему и отвечать.

От напряжения Сан дернула пучок травы, зажатый в руке. Теперь она точно знала, что Лин не связан с заговорщиками.

Что же они задумали? К беспокойству Сан примешивалось раздражение. Из разговора отца с незнакомцем она поняла, что заговорщики снарядили секретный отряд из тридцати человек, который прибудет на охоту с целью убить наследного принца и подставить Ван Лина, однако конкретные детали не обсуждались. Она надеялась, что мужчины продолжат говорить о плане, но ее отец со злорадством переключился на нелюбимого им Ван Ёна.

– Я думал, что у Ван Ёна растут трое прекрасных сыновей, а семейка-то гниет изнутри. Как же я завидовал, когда его сестра стала женой будущего вана! У меня-то нет сестры, которую можно выдать замуж. Конечно, когда принцессу Чонхва выгнали из дворца, я уже не жалел, что не имею сестры, но продолжал завидовать Ван Ёну из-за его сыновей. А теперь, выходит, его второй сын собирается погубить третьего, чему уж тут завидовать.

– Ван Чон не знает, какая судьба уготована Лину. Наш общий знакомый приказал держать его в неведении, так как Ван Чон не умеет скрывать свои чувства и выдаст себя. Если Ван Чону станет известно, что мы готовим, ничего не получится.

Ёнъин-бэк понимающе хмыкнул. Больше мужчины не говорили. Когда они покинули сад, Сан выбралась из-под беседки и отряхнула одежду. Все это ее сильно встревожило. Ей необходимо спасти Вона и Лина, но так, чтобы отца не обвинили в предательстве. Начинала болеть голова, и она с силой потерла виски.

Когда Сан вошла в большую комнату флигеля, нетерпеливо поджидавшая ее Пиён бросилась ей навстречу.

– Госпожа, где вы были? – со смесью осуждения и облегчения воскликнула служанка.

– Я слишком поздно? Прости. Как все прошло в Кванмёнса? Помолилась у колодца, как собиралась? – сказала Сан, улыбнувшись и взяв руки напуганной девушки в свои. Она говорила без остановки, словно пытаясь отвлечься от навалившихся на нее забот. – Нянюшка не догадалась? Ты ведь с ней не разговаривала, как я тебя учила? Нянюшка только кажется бестолковой, а на самом деле соображает быстро. Даже по кашлю смогла бы понять, что ты это не я. Если она прознает, что я отправила тебя к колодцу, будет ругаться и говорить, что я сведу ее в могилу. Но почему у тебя ладони влажные? Ты не заболела?

– Госпожа, я…

– Ты сведешь меня в могилу! – возопила нянюшка, выскакивая из-за ширмы.

Пиён умоляюще взглянула на госпожу. Маленькие глазки толстухи воинственно светились. Она на мгновение остановилась в центре комнаты, уперев руки в обширные бока, а затем грозно приблизилась к Сан, точно генерал к рядовому.