Я посмотрела на школьную форму. Если буду выглядеть как все, возможно, никто и не тронет!

Вдруг меня прошиб холодный пот, я отчетливо услышала плач в темноте. И это при том, что в доме не осталось никого и мои родители уже давно спят!

В отличие от своих человеческих сверстниц я была наполовину темной ведьмой и не робкого десятка, в потустороннее свято верила и была с ним хорошо знакома. Демоны, суккубы и озабоченные сверстники с примесью вурдалачьей крови гораздо опаснее, чем блуждающие духи и привидения. Поэтому, подхватив свечу, я выскользнула в коридор и пошла на звук глухих рыданий.

Еще какое-то время я уверяла себя, что так может скрипеть дерево, пока окончательно не сдалась и не осознала: в темноте кто-то горько плачет.

Я встала как вкопанная перед дверью в одну из детских спален, готовая влететь туда и накостылять блуждающему духу, наглому ночному полтергейсту или воющей банши, в зависимости от того, кого я там обнаружу.

Несмотря на всю мою храбрость, я немного опасалась: вдруг это хитроумная ловушка? Живя наполовину в магическом мире, быстро учишься выживать. В конце концов, обозвав себя параноичкой, решительно открыла дверь в лучших традициях страшилок, ожидая ничего там не увидеть.

Каково же было мое удивление, когда я, испытав резкое чувство дежавю, узрела сидящего на подоконнике незнакомого парня.

«Все-таки ловушка!» – промелькнуло в голове, но бежать было уже поздно.

Я так и замерла на месте. Не ожидала здесь кого-нибудь увидеть. Думала, все ушли в деревню, а рабочие и слуги придут утром, не могло быть в пустом доме никого, кроме заблудшего духа или призрака, решившего поселиться в нежилых комнатах! Поэтому материальная фигура, полуприкрытая шторой, была для меня полной неожиданностью.

Если бы высокий парень не был наделен окружающей его силой, сияющей в лунных лучах, я бы подумала, что это призрак, настолько бледным и несчастным было у него лицо!

Я, затаив дыхание, медленно стала пятиться к двери, уж очень мне не понравилась вьющаяся вокруг него сила и стойкий ореол чародейской мощи, особенно заметные сейчас, когда наделенный немереной магией аристократ ее не скрывал.

Незнакомец словно что-то почувствовал. Чародей – он и в Африке чародей, у таких глаза на затылке! Парень резко обернулся, убрав закрывающую глаза руку.

Я замерла, надеясь, как хамелеон, слиться с обстановкой комнаты. Увы, не удалось. Где темной ведьме тягаться в магии и исчезающих чарах с потомственным чародеем?

Увидев меня, парень поспешно вскочил.

– Я вас разбудил? – осведомился он с достоинством, делая вид, что ничего не происходит, и присовокупил тихий всхлип носом.

У меня отпала челюсть. А где наглое: «Как ты смеешь оскорблять меня своим взглядом, человечка? Тебе конец! Начинай молить о пощаде!» Или еще какая-нибудь гадость?

Притворная вежливость у чародеев во сто крат опаснее необузданной ярости. Холодная расчетливая месть – вот их оружие!

А этот аристократ ведет себя так сдержанно, ни единой угрозы, только невинный вопрос! Да лучше бы он метал громы и молнии на мою голову, чем вот этот пристальный взгляд и ледяная отстраненность!

Ой, мать моя женщина, то есть человечка! Сейчас будут мстить. Хорошо, если отделаюсь одним унижением, а можно и в долговое рабство попасть, выплачивая компенсацию натурой за оскорбленную чародейскую честь! Одно то, что я потревожила и посмела глазеть на потомственного чародея в расстроенных чувствах, уже считается великим грехом! Старинные магические семьи так блюдут свою честь и болезненно относятся к любым оскорблениям!

Незнакомец отвернулся и украдкой смахнул слезу. Ну точно, это он здесь рыдал навзрыд. Одним унижением не отделаюсь, будут бить вусмерть.