Ближе к весне, к теплу, компанией тесной, сработавшейся, перед самым сплавом соорудили бражку. Всё ж длинный день, и настроение другое. Готовили по всем лагерным канонам. На литр воды, пять коробков сахара, три коробка дрожжей. Все так долго и с трудом доставали, что сам процесс пьянил не менее самого алкоголя. Другие бригады кто как может изголяется. Кто и самогон вознамерился выгнать. Спрятали за штабелями на берегу. С солнечной стороны, чтоб солнышко помогло дойти напитку хмельному. Да невовремя. Начальник начал сплав, подошёл бульдозер, начал толкать в бурную речушку баланы, начиная с края, и дальше, дальше. На вечерней проверке не досчитались троих. Побег?
Прочесали дубаки и вертухаи берег речки, что осталось от штабелей. Нашли только один ботинок раздавленный, да порванную фуфайку. Те пацаны уже бражку за штабелем пробовали, так и ушли с лесом в сторону Оби, в сторону Ледовитого океана. Вода им пухом. ЧП на командировке, кум в трансе, начальник в ярости. Шмон по баракам. Всё перевернули, всё поизъяли. Потерянных сидельцев сактировали. Устоявшиеся сработанные, спитые как едко заметил начальник, бригады расформировали и отправили кого куда. Благо сезон лесозаготовок уже подошёл к концу, а к следующей зиме недостатка в свежих зеках не будет. Так попал Петька опять ближе к дому, на кирпичный завод в Горном. А потом и по УДО уже отпущен в родную деревню, два с половиной года за плечами – не скинуть, не продать. Сердце очерствело, взгляд стал твёрже и тоскливей. Такой взгляд знающий человек издалека узнаёт. Да по цвету лица.
Лесное ласковое солнце
Леспромхозовский ПАЗик завывал мотором на перевалах, пыхал в морозном воздухе облаком выхлопных газов вперемешку с паром и нёс его домой. На удивление мало народу в салоне, все его узнали. Или почти все. Ни одного с родной деревни, все поселковые, не местные, приезжие, даже алтайцев нет. Некоторых и он узнал, видел когда-то давно. Дорога новая, уже не через Азван. Как он давно тут не был! На развилке к деревне автобусик остановился.
– Дойдёшь?
– Дойду.
Мотор рыкнул и унёс всех пассажиров дальше в сторону Черданцевой гривы. Родной гривы, с которой так много связано с самого детства. Два года ненавистной армии обернулись двумя с половиной годами лагерей. Вот так. Петька опустился на колени в снег, посмотрел в сторону своего таёжного дома и заплакал. Серая хмарь укрывала тайгу, близился вечер. Щёточка леса на фоне серого неба манила к себе кудрявыми шапками кедров. Но надо к родителям, сейчас никак не в тайгу. Подавив в себе первое желание бежать туда, трезво оценив всё, сиделец подхватил котомку на плечо и зашагал в сторону деревни. Деревня из-за поворота блеснула огоньками в вечернем небе. Белая полоса дороги на еще более белом фоне полянок становилась серой и сливалась с окружающим миром. Всего километр.