– А что мне делать? Она меня бросит, а я останусь инвалидом? Тогда я требую алименты!

Что? Он совсем с ума сошел? Сам бы до такого точно не додумался, это все Марина.

– Чтобы требовать алименты, сначала нужно выдвинуть встречное исковое заявление…

– Я выдвигаю! – перебивает Коля, на что получает гневный взгляд судьи.

– …в письменном виде, а после и доказать факт наличия инвалидности.

– Но у меня же справка… – блеет мой почти бывший.

– Назначу судебную экспертизу, если по ее итогам будут основания для назначения инвалидности, тогда сможете что-то требовать. Сторонам все понятно? – Мы киваем: я довольно, Коля – обреченно. – Тогда заседание закрыто.

Судья выходит, пристав вывозит Колю в коридор, где к нему сразу бросается Маринка.

– Ну что, назначили алименты? – О, я как в воду глядела, ее идея. Только о деньгах и думает.

– Там экспертизу надо, еще что-то подать. Я не совсем понял.

– Экспертизу? Справка из больницы же есть! – возмущается Марина, усиленно делая вид, что меня тут нет.

– Этого мало, так сказали.

– Ничего, я позвоню Паше, он разберется, что там за экспертиза-шмекпертиза.

Она хватает коляску за ручки и везет к выходу, демонстративно отворачиваясь, когда проходит мимо. А я абсолютно уверена, что никакой инвалидности там нет, все это выдумки. Хотя сомнения все же терзают. Вдруг и правда придется что-то выплачивать этой парочке? Может, тоже с юристом проконсультироваться? Надо у Олеськи спросить, у нее везде знакомые.

За всеми этими мыслями чуть не забываю заглянуть к секретарю за повесткой. Валентина с Григорьичем меня живьем сожрут ведь и не подавятся. Девушка выписывает справку, ставит печать и протягивает. Благодарю и выхожу на свежий воздух. Что-то мне опять нехорошо.

Решаю немного посидеть в парке. Время на повестке указано с запасом, плюс, как я вычитала, на работе обязаны прибавить к нему время, которое требуется, чтобы добраться. Так что у меня в запасе примерно час. А до работы минут пятнадцать на транспорте. Еще и перекусить успею – обед-то пропустила.

Как ни хочет Леська узнать подробности, приходится ей ждать окончания рабочего дня. Валентина в ответ на повестку лишь смотрит недовольно. Наверное, думала, что я забуду и можно будет записать мне косяк и лишить премии. Нетушки. Я уже стреляный воробей. Так что приступаю к работе и даже не испытываю угрызений совести, что позволила себе немного отдохнуть после суда. Я заслужила.

– Вот это да-а-а! – восклицает подруга, когда мы после работы идем в наше любимое кафе. Дома никто не ждет, так что можно позволить себе расслабиться после рабочей недели. – Правда в коляске приехал?

– Ага, представляешь? – прыскаю. – Я от смеха чуть не померла.

– Слушай… – мнется Леська. – А вдруг он и правда… того…

Хмурюсь в ответ на ее слова. У самой есть такие мысли. И, как ни прискорбно признавать, все это может оказаться не продуманной акцией, а чистой правдой.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Хочется надеяться, что просто цирк уехал, а клоуны остались. Но…

– Может, тебе с юристом проконсультироваться.

– Тоже думала об этом, – признаюсь. – Так, на всякий случай. У тебя, случайно, знакомых нет?

Леська на секунду задумывается, а потом начинает улыбаться и яростно кивать.

– Есть. Сестра моей школьной подруги – судья. Я позвоню Тане, попрошу узнать все. Или лучше вообще попрошу телефон, чтобы ты позвонила сама. Мало ли что у меня спросят, а я не знаю.

– Судья? – Меня терзают сомнения. – А попроще никого нет? Боязно как-то, все-таки это не простой юрист.

– Ой, да брось. Там Олька – своя в доску, нормальная деваха. Даром что судья. Ох, как мы зажигали в свое время.