Любовь или долг. История любви, рассказанная с высоты прожитых лет Михаил Громов

Благодарности:

Елизавета Михайлова

© Михаил Громов, 2025

ISBN 978-5-0065-8970-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь или долг

Михаил Громов

2025 год.

История любви, рассказанная с высоты прожитых лет

Глава первая

Утро не радовало, открывать глаза не хотелось. Усилием воли я заставил себя подумать о чём-то хорошем, не получилось. Но, лучи солнца назойливо лезли в лицо. Наконец открыв глаза, передо мной предстала знакомая картина, нет до окурков на полу, пока не дошёл, но грязная посуда стала привычным зрелищем. Это у человека, которого обзывали чистоплюем.

Ничего не хотелось, не куда спешить, сегодня ненавистная суббота, на столе, пустые бутылки, напоминали о выпитом вчера, и остатке на сегодня. Выбор не велик початая бутылка вина и минеральная вода. Странно, но голова впервые за последние три месяца, что-то соображала. Я пью почти каждый день, а в пятницу и выходные дни, много, чтобы не о чём не думать и забыться. Давно противно на себя смотреть, кисель, разлитый по столу, а не мужчина. Больше трёх месяцев назад, как я расстался с единственной и неповторимой девушкой, родом из той мечты, которая с детства, а точнее с двенадцати лет. Ну и что дальше, говорил я себе, уже какой день подряд включая, одну и туже, пластинку Ю. Антонова вытирая мужские слёзы, в них можно искупаться, если все собрать.

Я думал, что спасусь призывом в армию, но на дворе июнь, а повестки всё нет. Пятерых, товарищей забрали троих в апреле, а двоих неделю назад провожал, только бы не в Афганистан. Официально его пока нет, но шёл тысяча девятьсот семьдесят шестой год, ребята около года воюют в Афгане, писем от них пока нет, но не дай Бог. Почему меня не забирают непонятно, но в военкомат не пойду, зачем светится, ты, герой что ли, говорил я себе.

Нехотя встав, я подошёл к зеркалу, и увидел через пыльное стекло, юношу выше ста восьмидесяти сантиметра с волосами пшеничного цвета, почти до плеч, с пронзительно голубого цвета большими глазами и ресницами на зависть всем девушкам. А также прямой классический нос с чуть припухшими губами, дополняли почти безупречную внешность. Переведя взгляд ниже, приходит недовольство, так как плечи могли бы быть и шире. Взгляд опустился ещё ниже, тут наверно можно было бы по больше, но что поделать, да и не мне судить, это женское дело. Организм словно услышал мою иронию и несколько поправил дела внизу живота. Поневоле, я улыбнулся, поймав себя на том, что это впервые за последний месяц, может, хватит, спросил я себя. Начав в уме подсчитывать потери за это время. Слава Богу, пока не потерял работу на заводе им. «Козицкого» там производились, первые отечественные цветные телевизоры. Поэтому деньги платили не маленькие, около ста восьмидесяти рублей, это молодому и не опытному выпускнику училища. После окончание его надо было обязательно отработать два года именно на этом заводе год уже позади. Так что деваться всё равно не куда. Правда мама обещала когда-то по переводке забрать к себе, но пока я пил, какие могут быть переводы. Ещё один плюс в милицию я попал, всего три раза, но откупился штрафами, так, что бумаг на завод не будет. Это означало, что премию получу в полном объеме, а сотня рублей на дороге не валяется. С девушками отношений у меня нет, кому я такой нужен? А вот с мамой, большой минус, уже недели две, как не разговариваю, почему неизвестно, но догадываюсь и дело здесь не в деньгах. Переживает она конечно, первый раз со мной такое приключилось.

Не хочу об этом, всё ещё больно! Машинально взяв минеральную воду со стола, я с удивлением отметил, что первый раз не вино, пожалуй, это самый большой плюс за последнее время. В окно светило июньское солнышко, делая всё вокруг ярким и тёплым, стало как-то спокойнее на душе, похоже пережил, подумал я, до конца, не веря в это. Почему-то пришли на память мамины слова, лечит только время, похоже она права. Надо идти мириться, одним залпом выпив минеральною воду, я посмотрел в окно, и увидел зелёные-зелёные листья, они пели на ветру свою особенную песенку, мир начал приобретать краски. Ура, шепотом, ещё не веря своим глазам, провозгласил я, и заулыбался впервые за последние три месяца.

Когда я вошёл на кухню, мама, гремела посудой, и о чём-то увлечённо говорила с нашей единственной соседкой тётей Люсей, они не замечали меня.

Ничего не оставалось, как громко и отчётливо поздороваться. Тётя Люся с удивлением подняла глаза и поздоровалась, а мама, словно глухая, нарочно стала сильнее греметь посудой.

Я неслышно подкрался к ней сзади и обнял, да так, чтобы она не смогла освободиться, шепнув ей на ушко, прости моя дорогая и любимая мамуля. На её затылке я увидел улыбку и прощение. Она, как ни в чём не бывало, спросила, – Валер, а ты вчера бабулю поздравил с днём рождения? – Что я мог ответить?

– Мамуля сегодня куплю подарок, и поеду поздравлять. – Пообещал я.

– Ну ладно, – сказала она отвернувшись.

Похоже, нелегко маме дался мой запой, ведь ей всего сорок два, а морщинки выступили у глаз, раньше их не было. Бедная моя мамуленька, подумал я, прослезился, и дал себе обещания больше так больно ей ни делать. Любовь к маме была всегда, даже тогда, когда злился, да и злиться по серьёзному я не мог. Все годы она была мне лучшим другом, такое бывает не часто, но это я, узнал потом. Практически секретов от неё у меня никогда не было, с семи лет до сегодняшнего дня мы жили, душа в душу. Мама так и не вышла замуж, возможно из-за, меня, кто знает. Но отношения с мужчинами всегда имела, теперь это называют, гостевым браком. Сначала это был папа Толя, он оказался не папой, и эта новость в своё время вызвало во мне бурю эмоций, а потом появился дядя Герман и уже три года с мамой. Он оказался классным мужиком, и, похоже, мама счастлива. Когда мы знакомились, она очень стеснялась, так смешно было, вроде взрослые люди. Главное в этой ситуации, это то, что я понимал, маме мужчина просто необходим. Всё остальное было второстепенно, и, слава Богу, не ревновал. А сейчас смотря в эти родные глаза, я безотчётно целовал её, от моей нежности мама опешила, и прослезилась, что бывает с ней крайне редко. Здорово ей досталось, с сожалением подумал я.

Надо ехать к бабуле, она жила в доме, где родилась вся семья, включая меня. А именно на Красную улицу дом двадцать пять, она находилась параллельно Английской набережной, в пяти минутах от Адмиралтейства с одной стороны и площади Труда и Константиновского дворца с другой. У Адмиралтейства находился самый большой и красивый сад, родом из моего, детстве, Александровский. Первые семь лет жизни, я провел в окружении этого великолепия, так как жил с бабушкой. А позже мама забрала меня к себе на Владимирскую площадь. Так что, в начале жизни, маму мне заменила бабуля, второй мой друг и любимый человек. С подарком проблем не существовало, в день рождения я всегда дарил ей духи «Лесной ландыш», хватало их ровно на год. Мама, впервые за последний месяц, позвала завтракать. Дядя Герман уже пришёл, посмотрев на меня, он улыбнулся, и продолжил резать мою любимую колбасу твердого копчения. Откуда он её брал, оставалось, только догадываться. Работали они вместе с мамой. Профессия её в то время была редкостью, и связана, с оборонной промышленностью, выпускавшей какие-то приборы на суда, одним словом работала она радиомонтажницей. А дядя Герман служил ведущим конструктором в этом же институте. Вот туда и хотели меня перевести на работу, но как сейчас обстоят дела с этим, было неизвестно.

– Здравствуй, дядя Герман, – сказал я, он ещё раз с любопытством посмотрел на меня и ответил, – Ну наконец-то, а я уже думал Валерка, что всё плохо кончится, – признался он и протянул руку, крепко пожав её.

– Прости, Герман, я, наверное, и тебя обидел, честно не со зла. – Попросил я.

– Все понимаю, Валера, сам такое переживал, кто этого не пережил, тот, наверное, и не жил, – с теплотой ответил он.

У меня словно крылья выросли от его слов поддержки, хороший он, повезло нам с мамой, такие не предают. А сейчас мы завтракали и были довольны друг другом. Я понял, что, наконец- то прихожу в себя.

Троллейбус плавно повернул на бульвар Профсоюзов, что напротив Исаакиевского собора и начал набирать скорость, чтобы через минуту, выпустить меня на аллею родной улицы. В руке букет цветов, а в кармане подарок, моей бабуле. По пути, купил её любимое вино «Три семерки» и двести грамм конфет «Белочка». Она встретила, как обычно, молча улыбаясь. Как же, пришел её любимый, голубоглазый петушок, так она меня звала с детства.

– Здравствуй, бабуленька, – воскликнул я, и виновато опустил глаза, – Прости, что поздравляю тебя с днём рождения на день позже.

Она заплакала, и, запричитала, – Опять денег кучу потратил, – всхлипнула, а на самом деле довольная и счастливая, что внук не забыл её. Бабушке в свое время пришлось уйти с работы для того, чтобы я не посещал детский садик, и все семь лет она не отходила от меня ни на шаг, за что я очень благодарен. Всё те же две комнаты в коммунальной квартире, та же огромная кухня гостиная, вот здесь и прошло мое детство. На плите я увидел кусок пирога, конечно с капустой, фирменное блюдо бабули. Когда-то бабушкина семья из двенадцати человек занимала целый этаж этого дома, но грянула революция, и семье оставили всего, две комнаты. Не помню, чтобы она сидела, сложа руки, всегда что-то делала, то стирала, то готовила, то шила.