Любовь или действие Рина Ушакова

ЗВОНОК НА УРОК уже прозвенел, но разговоры и смех не утихали. Все сбились в кучки и наперебой делились впечатлениями о летних каникулах, и только Ленка сидела с таким видом, будто этот учебный день ничем не отличался от сотен других. Для нее, в принципе, все так и было: шумные и болтливые одноклассники раздражали ее всегда, вне зависимости от времени суток и погодных условий.

Как назло, их класс считался дружным. Это означало, что ни у кого не было возможности по-тихому отсидеться на уроках и незамеченным сбежать домой, что для Ленки казалось идеальным вариантом. Но нет, одноклассницы настойчиво лезли к ней с задушевными разговорами, интересовались ее жизнью и постоянно пытались вытянуть на посиделки в кафешке. Ленка, в свою очередь, на корню пресекала все их намерения, но силы были неравны.

На самом деле ничего плохого в желании девчонок общаться она не видела, проблема была в другом – в их желании узнать о Ленке как можно больше. Сама же она не любила делиться своими проблемами и переживаниями, поэтому упорно молчала, чем только больше подогревала интерес к своей персоне. Впрочем, была еще одна тема, которая доводила ее до бешенства, – Илья.

Он бегал за ней уже года два и, что самое ужасное, не считал нужным это скрывать. Ленку подобное внимание напрягало и смущало, потому что одноклассники регулярно становились свидетелями его попыток покорить ее сердце, что провоцировало лишние вопросы. Всем хотелось узнать, вместе ли они, а если еще не вместе, то почему, и когда это произойдет, и не сыграли ли они случаем свадьбу втайне от всех. Естественно, спрашивать обо всем этом Илью никто не решался, поэтому отдуваться за двоих приходилось Ленке.

Постепенно эта тема превратилась в некое подобие бесконечного сериала, финал которого многие ждали с нетерпением. Сопровождалось это ожидание бесконечными шуточками, подколами и намеками, которые выводили Ленку из себя и заставляли ненавидеть Илью еще больше.

К счастью, он пока где-то задерживался, но в том, что Кириленко скоро появится, она не сомневалась. Пока же все были увлечены обсуждением летних приключений и у нее оставалось несколько свободных минут на пролистывание ленты в телефоне.

– О, Киря! – громко сказал один из парней, заметив Илью на пороге кабинета.

Началось. Не сразу, конечно. Сначала Илья перекинулся со всеми приветствиями, вызвал у одноклассниц взрыв хохота и, выполнив все формальности, направился к ней. Услышав приближающиеся шаги, Ленка принялась сосредоточенно читать всплывшую в ленте рекламу какого-то онлайн-университета. А что, одиннадцатый класс, пора уже задуматься о будущем.

Впрочем, смысла в этом было ноль, потому что Илью подобный игнор никогда не смущал. Вот и сейчас он закинул свой рюкзак на соседнюю третью парту, уселся перед Ленкой и уставился на нее оценивающим взглядом, словно за лето она стала другим человеком.

На самом деле в ней едва ли что-то изменилось. Она не повелась на всеобщее помешательство и не отрезала свои длинные темно-каштановые волосы, даже прямую челку не стала отращивать, хотя выглядела с ней на несколько лет моложе. Впрочем, ей в этом плане ничего не помогло бы, потому что пухлые щеки и полноватые губы на фоне общей худобы в любом случае превращали ее в ребенка в глазах окружающих.

– Привет, Лель, – сказал Илья своим низким голосом, который успел стать еще более хриплым, чем раньше.

– Привет, Иль, – ответила она, не поднимая глаз.

Его привычка называть ее Лелей была еще одной причиной, по которой Илья ее раздражал. Вообще-то она была не Еленой, ее так и звали – Ленка. Это имя досталось ей в наследство от прабабушки, жившей в свое время в Чехословакии. Окружающие к такому народному колориту оказались не готовы, поэтому она спокойно откликалась, когда одноклассники называли ее Леной или Ленусей, а некоторые учителя Еленой, но вот Леля… До такого додумался только Илья, и это ее злило.

– Как август прошел? – спросил он с улыбкой.

О, прошел он просто прекрасно, потому что родители увезли Кириленко на целый месяц на дачу где-то в области. К сожалению, связь там ловила, так что совсем забыть про его существование не получилось, но зато он не пытался вытащить ее на прогулку под предлогом хорошей погоды.

– Как и любое время, проведенное без тебя, – идеально, – отрезала Ленка, все еще гипнотизируя взглядом экран.

Такой грубый ответ Илью ни капли не расстроил. Он протянул руку, ловко схватил телефон, заблокировал его и не стал возвращать, из-за чего Ленке все-таки пришлось посмотреть на него. Всего за один месяц, пока она его не видела, Кириленко заметно изменился: ростом он теперь был, наверное, на целую голову выше нее, да и выглядел не таким щуплым, и только его светло-русые волосы, короткие у висков и чуть более длинные у лба, остались такими же непослушными и ерошились в разные стороны. Черты лица стали грубее, отчего оно казалось еще более худым и вытянутым, чем раньше, и, если бы не озорная улыбка на тонких губах, в нем трудно было бы узнать того мальчика, с которым Ленка сидела за одной партой во втором классе. Под светло-голубой рубашкой, которую он, как всегда, небрежно носил навыпуск с джинсами, отчетливо проступал рельеф мышц. Наверное, все лето висел на турнике, чтобы ее впечатлить. Не получилось. Нет, если бы это была их первая с Ленкой встреча, она бы даже подумала, что он вполне симпатичный, но после общения с ним все равно пришлось бы признать, что он неисправимый придурок.

До восьмого класса все было нормально. Они существовали в одном коллективе, но не обращали друг на друга внимания, потому что ничего общего у них не было, но потом с Ильей что-то случилось. Он принялся безостановочно дразнить ее, донимать несмешными шутками, время от времени прятать вещи, и это было только начало. Постепенно приколы становились все жестче, и не проходило ни дня, чтобы Ленка, возвращаясь домой, не рыдала в своей комнате от безысходности. Мама советовала быть выше него и не реагировать, что Ленка и делала, но это не помогло, и тогда она уже без обсуждений с родительницей перешла к физической самообороне. Это тоже оказалось бесполезно, потому что ее действия Илью, да и всех остальных пацанов только веселили. Единственное, что поддерживало Ленку в тот непростой период, – это надежда на то, что после девятого он уйдет или хотя бы попадет в другой класс, но нет. Новость о том, что он пошел вместе с ней в гуманитарный, оказалась подобна грому среди ясного неба, потому что Кириленко признавал только математику.

Причину такого выбора Ленка узнала только в начале десятого класса, когда Илья внезапно заявил, что она ему нравится. А потом и вовсе сменил тактику, ну или просто приложился где-то головой, потому что начал вести себя так, будто у них с Ленкой давняя и взаимная любовь. С тех пор ей приходилось выдерживать потоки навязчивого флирта и глупой болтовни, а также отбиваться от его попыток вытащить ее на свидание. Если честно, у него и раньше шансов было мало, а после всех унижений, которые она перенесла в восьмом и девятом, их вообще не осталось.

И вот наступил последний, одиннадцатый класс, а это означало, что скоро все мучения закончатся. Но до конца учебного года нужно было еще дожить. Ленка подозревала, что в этом году Илья так просто не сдастся, поэтому не расслаблялась.

– Я скучал, – сказал он, подперев голову рукой.

На его лице читалась полная искренность, а взгляд выражал такую преданность, словно он был выброшенным на улицу щенком, который доверчиво заглядывал всем в глаза в поисках нового хозяина. Только у самых бессердечных девушек от такого не дрогнуло бы сердце, и по случайному стечению обстоятельств Ленка была как раз из этой категории.

– Замечательно, теперь ты знаешь, как я чувствую себя, когда слушаю весь тот бред, что ты несешь, – сухо сказала она. – Телефон отдай.

– Отбери, – предложил Илья и хитро улыбнулся.

Вестись на этот элементарный развод Ленка не собиралась, поэтому промолчала и уставилась в окно. День был солнечным, но обманчивым: теплые лучи пригревали, но стоило выйти на улицу, как холодный ветер пронизывал насквозь и заставлял кутаться в пальто.

Пальцы потянулись к подвеске, которая болталась на шее. Это был неизменный аксессуар, с которым она не расставалась уже давно – пластиковое сердечко с закосом под ограненный рубин в серебристой оправе. Ленка всегда носила его в школу, хотя Кириленко так и норовил уцепиться за него, как сейчас.

– Лель, ты что, обиделась? – спросил Илья и потянулся к сердечку, отчего их пальцы на секунду соприкоснулись. – Я ж ничего не сделал.

«Достаточно того, что ты родился», – мысленно ответила ему Ленка, резко отдернув руку.