– Я всё забываю тебе сказать, на тебя служба охраны жалуется.

– Им-то я чем не угодил?

– Говорят, нарушаешь режим, разъезжаешь на городском транспорте, без охраны.

– Да кому я нужен, Сергей Палыч?

– Порядок есть порядок. Ты в списке особо охраняемых, значит, должен соблюдать правила.

– Ох уж эти правила. Ладно, постараюсь.

На следующее утро с аэродрома «Чкаловский» они вылетели на Байконур. Планировали управиться в один-два дня, а пробыли на космодроме больше недели. 11 января был заброшен на орбиту «Космос-52». 15-го американцы ответили очередным пуском, и в течение месяца в космосе повисли ещё три их спутника, а ИСЗ «Тирос-9» завис на долгих 500 лет. Начиналось настоящее космическое ралли. В предпоследний день января Советский Союз запустил «Космос-53», американцы ответили шестью спутниками. Правда, на заброшенные в конце февраля шесть наших спутников американцы ответили только одним, но это ничего не значило. Начальство сурово молчало.

Так продолжалось до середины марта, когда мы в очередной раз удивили мир.

Забегая вперёд, необходимо сказать, что за тот 1965 год американцы запустят 95 искусственных спутников земли, Советский Союз – 59. Но начальство понапрасну хмурилось: наши пуски были содержательнее по поставленным задачам и достигнутым целям. Достаточно напомнить, что в этот год ушли в полёт «Луна-5», а следом 6, 7 и 8 и «Венера-2», «Венера-3». Конечно, руководство страны в это время больше интересовали системы ПРО и ракетное оружие большого радиуса действия, но наука торжествовала.

Когда Чумаков вошёл в квартиру, что в Хлебном переулке, Маша, не стесняясь матери, так и повисла у него на шее и даже расплакалась.

– Ты даже не предупредил, что так надолго…

Он был необходим ей каждый день, каждый час, а его так долго не было. В этот миг Тимофей понял, что приближается момент, когда станет необходимо расставить точки над i.

В той командировке на Байконур всё, что нужно было решить, решилось очень быстро. Чумаков перепроверил расчёты по уточнённому недавно заданию и для того, чтобы успокоить Сергея Павловича, сказал, что в Москве эти расчёты были проверены Мстиславом Всеволодовичем.

– Что ж ты мне в Москве не сказал об этом?

– Вы же всё равно не успокоились бы и полетели.

– А может, и нет.

– Полетели бы, – рассмеялся Тимофей, – да ещё подумали бы, что в новогодние каникулы я не хочу покидать Москву.

– А что, имеешь право.

– Сергей Павлович, вы же знаете, что для меня вы гайдаровский Тимур: дали сигнал общий сбор – и я тут как тут.

– Да успокойся ты, Тимоша, в тебе я не сомневаюсь. Что-то другое гнетёт меня. Чувствую: в чём-то недоработал, и никак не могу сообразить, в чём.

– Сергей Павлович, всё будет хорошо, всё рассчитано, проверено на стендах, вы только понапрасну себя накручиваете.

– Ну-ну, давай успокаивай меня, Лука новоявленный.

Вот из-за этого смутного беспокойства Главного поездка и растянулась на неделю. Королёв ходил с объекта на объект, заходил к ракетчикам, просто гулял в одиночестве недалеко от пусковой площадки, думал, думал, думал. Так и не найдя того, что его тревожило все последние дни, 9 января сказал за завтраком:

– Здесь у нас с тобой сейчас неотложных дел нет, сегодня летим в Москву.

Это «у нас с тобой» грело душу. «Ну, слава богу, – обрадовался Тимофей, – Машу увижу».

А Маша скучала. Маша томилась. Вот и думай, что хочешь. Она никак не могла взять в толк: почему, когда вся страна празднует и отдыхает, ему надо было непременно улететь в командировку? И не сказал: куда? На сколько? Галина Матвеевна дочь не узнавала. В школе за ней мальчики хвостом ходили, а она оставалась равнодушна, за всё время так никого и не выделила, а тут мечется, места себе не находит. Ну да, Тимофей интересный мужчина, вежливый, воспитанный, умеет красиво ухаживать, но ведь он в сравнении с ней старик. Неужели не нашлось сверстников, которые могли бы её заинтересовать? Были же толковые мальчишки среди одноклассников. И ведь ничего ей напрямую не скажешь, всё принимает в штыки, только на скандал нарвёшься. И в кого такая своевольная уродилась? Не иначе в папашу своего, вольного художника. Когда Галина Матвеевна, услышав звонок, открыла дверь, и вошёл Тимофей, Машу сразу будто подменили, расцвела. Она ни на шаг не отходила от него. Даже когда Галина Матвеевна попросила помочь собрать на стол, она, умоляюще взглянув, сказала: