«Культура Животных» на ассоциациях полностью (ассоциативно) привязана к каждой текущей потребности и индивидуально. Все, что не связано с удовлетворением конкретных уже возникших у Животного потребностей информацией, то есть смыслом, ценностью для Жизни, не является.
Передача опыта и культуры у Животных
Чтобы освоить культуру и быть готовой к Жизни, каждая юная особь в Животном мире обязана освоить по каждой своей потребности набор важных ассоциативных связей сигналов для запуска потребностей (и процессов адаптаций) и важных форм (адаптивного или снимающего потребность поведения).
Как передается выше представленная «культура» Животных? Она переносится наблюдением при собственном участии и копированием поведения от старых и опытных молодым и подросту при исполнении всех трех функций Жизни: в охоте, защите и спасении и в брачном поведении. При этом используется (сигнальный и непроизвольный) язык эмоций старших особей.
Так мы возвратились к смыслу Воспроизводства, но сначала только Животного.
Человек, его опыт труда и проблемы передачи
Для Человека система передачи культуры оказывается сложней. Важнейшее отличие Человека от высших Животных заключается в новой системе памяти.
Что образует культуру Человека? Коротко и обобщенно говоря, культура Человека соответствует новым свойствам и способностям Человека.
Способность Животного заключается в том, чтобы извлекать информацию случайно путем наблюдения среды и ассоциативной подсознательной аккумуляции и связывании в памяти личного опыта последовательности наблюдений.
А Человек оказался вынужден, а потом приобрел и способность извлекать информацию из Природы посредством намеренного (то есть волевого) тестирования и испытаний свойств и материалов Среды.
Как это произошло, частично отмечено в основной работе. Существенно, что процессом извлечения новой информации из Среды стала орудийная деятельность в условиях вынужденной (обстоятельствами Среды) задержки удовлетворения потребности. И вынужденная, а потом и волевая как выбор и решение (а позже уже осознанная) задержка потребностей с волевой подготовкой на основе воображения разорвала (сделала невозможной) обычную ассоциативную связь действия и полезного результата как ассоциацию последовательности поведения и пользы для жизнеобеспечения. И верно, подготовка орудия в отрыве от его немедленного использования (в другое отложенное время) не могла составлять прямой последовательности восприятия труда и снятия потребности через следующую отложенную охоту. Первое – процесс A и второе – снятие потребности (not N) оказались так удалены во времени для всех наблюдающих соседей и подроста со стороны, что прямая ассоциативная связь в виде последовательности {A (tivity) → not N (eed)} в памяти обучающихся оказалась невозможной. Передача опыта детям и подросту не могла быть произведена. И это породило новый язык.
Появление нового языка
Оторванные от потребности N важные и новые обнаруженные смыслы S и A, в связи с опережающим трудом пришлось именовать произвольными и слышимыми звуками-сигналами. Группами звуков теперь обозначались воспринимаемые в ощущениях и в восприятии видимые и ощущаемые смыслы – орудия, пища, место охоты, время дня и пр. А начиналась новая речь с непроизвольных звуков.
Так появилась новая система ассоциаций: слово (знак) – смысл. Три смысла S, N и A получили свои словесные знаки как ассоциации (звук-смысл) в новом словаре памяти. Но старую систему удовлетворения потребности изложить оказалось сложней. Помогла особенность труда. В труде и в поиске наилучших орудий и форм труда обнаруживались многие новые свойства объектов мира и характеристик поведения.