А вот все остальное обязано пополнить нашу и животных память ИЗВНЕ к моменту самостоятельной жизни. И пути дополнения памяти тоже достаточно хорошо изучены.

Для каждого самостоятельного в среде организма требуется различать полезное, опасное и индифферентное (нейтральное). Как приобретаются некоторые отрицательные условные связи, может дать следующий пример.

Чуть позже рождения опасностью для ребенка оказывается темнота в условиях отсутствия матери. Такое случается нередко и приобретается первыми несколькими часами и днями личного опыта… ошибочного.

Действительно, первые дни от рождения ребенок спит, его краткие периоды бодрствования связаны исключительно с голодом. Просыпаясь, он ворочается, а позже, если не спешат кормить, кричит в плаче. И мать берёт его на руки. Потому ребенок изначально получает опыт и условный механизм – когда я вижу мир – рядом мама. Если я голоден, то появляется мама. И первая связь в этом мире ассоциативна – «голод и мать» и «я вижу мир – и это мать». Такое нормально.

По возможности после еды ребенок должен учиться играть с предметами при свете и без мамы, если сразу у груди не засыпает. Но ночное кормление имеет свою специфику. Чтобы ребенок не стал бояться темноты вообще, то именно ночью голодного ребенка лучше кормить в темноте, после кормления он может немного поиграть и заснёт.

Почему возникает такое предложение? Потому, что задержанный (пробуждением матери) плач проснувшегося ребенка в темноте и в одиночестве при голоде может связать просто темноту как сигнал-условие со страхом отсутствия матери и голодом.

Доказательство от противного. Если ночью и в момент пробуждения ребенка от голода или мокрых пеленок (оба фактора будят ребенка) мать сначала включает свет и склоняется к ребенку, то возникает привыкание к свету как истинному сигналу безопасности —затем следует мать и пища. Но ПЕРВЫМ сигналом выступает свет. С этого момента включенный свет означает признак безопасности. Зато темнота с этого момента получает (может получить) значение опасности и одиночества.

Комфорт бытия со светом и исключительно с матерью становится обычной и полезной средой, потом – нормой. Тогда, наоборот, отсутствие света, то есть комфорта, – превращается в условие нерешенности проблем. Критическая ситуация – это задержка матери от момента начала плача до включения света и кормления. Соответственно возникает вредная цепочка «темнота – одиночество – голод – страх». Потом может закрепиться форма: «темнота – страх» и возникнуть фобия темноты в ночное время, причем, на всю жизнь.

Итак, чтобы не возникла боязнь темноты – никтофобия, проснувшегося при ночном кормлении ребенка лучше брать на руки прямо в темноте – связи между светом и спасением возникать не должно. Спасает мать и её любовь. Кормить ночью лучше без света или свет включать позже, когда ребенок возьмет грудь.

Постепенно память психики звереныша и младенца включает всё новые свойства среды. Основа начальной среды – безопасность. В этой части модель проекта адаптивной машины совершенно верна. Первые игрушки – свои руки. Первые инициативы – движения рук перед глазами, ощупывание игрушек и перемещение их в рот. Безопасность игрушек в руках и у лица важнее всего, чтобы взрослые не боялись за ребенка.

Новые игры – склонившиеся знакомые лица, теплые слова, улыбки близких должны быть нормой. От них начинается ответная реакция и позитивное отношение его к миру. Если ребенок улыбается, то все хорошо.

Внешняя среда проверяется ребенком на добро. Среда – лицо рядом. Лицо должно улыбнуться. Известны эксперименты психолога О. В. Баженовой с младенцем: взрослый наклоняется к ребенку и изображает безразличное выражение, не обращает внимания на положительную эмоцию и улыбку ребенка. Последний при повторных подходах, не видя улыбки, начинает плакать [Ильин Е. П. (2009), с. 30]. Такую ориентацию (форму поведения) полагается считать оборонительной, то есть тревогой (и жалобой) на новизну отсутствия улыбки. Улыбку человека, как и плохое выражение лица, ребенок отличает врожденно (или с первых дней) и на подсознании.