Вишняки – небольшая деревушка возле лагеря, укутанная зарослями вишен, напоминающая оазис в степи. Клуб представлял собой небольшой бревенчатый дом на отшибе. Магнитофон зазывал набившей оскомину попсой, на скамейках вдоль стен сидели несколько девиц нашего возраста и грызли семечки, пацаны-подростки играли в домино за столом в углу зала.

Понятно, что о деревенском быте я имел представление самое смутное, в основном, вынесенное из фильмов и книг. Теперь с любопытством наблюдал изнутри всё, происходящее вокруг, что составляло уклад сельской глубинки – от её традиций, предметов быта до их носителей.

Мы вошли в клуб, вежливо поздоровались, потоптались у порога и, не придумав, чем заняться, вышли. Тут кому-то пришла в голову светлая мысль:

– Господа, а не испить ли нам самогону?

– Где взять?

– Наверняка – в каждом дворе.

– Щаз-з! – поднял руку Женька Воробьёв и, больше ни слова не говоря, нырнул в клуб. Вскоре он вышел оттуда с одним из пацанов, которые играли в домино, и скомандовал: – Скинемся?

Мы «скинулись», и Женька подался с парнем в один из ближайших дворов.

«Причастились» мы не из горячего желания выпить, а исключительно для храбрости в незнакомых обстоятельствах. Такие вот смелые, раскованные и готовые к приключениям мы вернулись в клуб. К этому времени местные девицы открыли бал, видимо, вдохновлённые появлением городских ухажёров и, не дожидаясь их приглашений, зазывали танцами пока друг с дружкой, слегка подскакивая и приставляя стопы одну к другой. Вездесущий Женёк Воробьёв приобнял за плечо одного из наших удальцов и направился с ним к ближайшей парочке, которая с радостью позволила «разбить» себя. Ещё несколько ребят последовали их примеру. Подростки, которые играли в домино, отлучились куда-то, затем взъерошенные возвратились на велосипедах.

– Сейчас из Евдаковки девки придут, – сообщили они нам.

Мы приободрились. А вскоре и правда на великах пожаловали евдаковские девушки, оповещённые о нашествии студентов. Вслед за ними – несколько парней постарше, которые уже отслужили в армии и в клуб приехали в основном с дамами своими. В клубе стало многолюдно, играла музыка. Местные с любопытством разглядывали нас, городских.

Ко мне подскочила шустрая остроносенькая, губастенькая девушка:

– Идём? – Она кивнула в сторону танцевального пятачка.

– С превеликим удовольствием! – галантно поклонился я и подал даме согнутую в локте руку. От сопровождения такого дама отказалась, заняла позицию рядом, пританцовывая.

– Тебя как зовут? – Она сходу перешла в наступление.

– Герман, – кивнул я с достоинством гусара. Я ещё продолжал играть роль благородного рыцаря.

– А я Рая, – не церемонясь, представилась она и заметила: – Мудрёно тебя назвали как-то.

– Трудно запоминается? – с некоторым высокомерием спросил я.

– Та вроде ж не дура, – парировала она.

Играл медляк, мы танцевали на одном месте, переваливаясь с ноги на ногу.

– Ты здесь живёшь? – поинтересовался я, лишь бы не молчать.

– В Евдаковке бабка моя живёт, а я – в городе, в райцентре. Тут полчаса ехать.

– Учишься? Работаешь?..

– На швачку учусь.

– Кого-кого? – не понял я и даже приостановил топтание.

– На швею! – Она посмотрела на меня, как на недотёпу.

– А-а! Понятно, – уважительно закивал я. – Станешь известным модельером и откроешь свой салон, как Коко Шанель.

– Ха-ха-ха-ха-ха! – залилась она смехом. А ты с юмором!

– Да, есть немножко, – важно подтвердил я.

С Раей я чувствовал себя уверенно, независимо. Как-то само собой получилось, что множество танцев для нас слились в один. Рая от меня не отходила ни на минуту. Она мне нравилась всё больше и больше, хотя никогда не рассматривал девушек её типа в качестве своих потенциальных подруг: щупленькая тонконожка, невысокая (едва мне до плеча, что при моём росте вполне закономерно), интеллигентности – ноль. Но мне ужасно хотелось её прижать к себе и утащить куда-нибудь в укромное местечко. Может, несколько глотков впервые испробованного самогона дали знать о себе, а возможно, и сама природа напомнила о моём главном предназначении в этой жизни. Наверное, и то, и другое.