Два дня пропусков школы не предвещали ничего хорошего, как думала Ксения. Потому когда озноб и температура отступили, оставив лишь слабую боль в горле и кашель, она решила вернуться к учебе. Хотя Елизавета и Леонид были против, девушка смогла их убедить.

И теперь, собравшись с силами, она переоделась в школьную форму, от которой, честно говоря, успела отвыкнуть. Хотя это волновало ее не так сильно, как сводный брат. В тот вечер, когда еще в доме не было родителей, он был таким необычайно ласковым, заботливым, словно между ними не было никаких разногласий, а после не заходил к Ксюше вовсе. Может быть, из-за того, что родители вернулись? Да, она так и подумала, но при очередном столкновении в доме, когда Максим вернулся со школы, он будто стал прежним. Но теперь в его взгляде она видела не ненависть или неприязнь, а простое безразличие.

– Ему просто нужно было время свыкнуться с моим присутствием, – подумала тогда девушка.

Однако, даже несмотря на это, Ксения все равно чувствовала дискомфорт, когда приходилось с ним находиться в одной комнате. Она не знала, как себя вести с Максимом. Выйдя из комнаты, девушка замерла у лестницы. Глубокий вдох.

– Доброе утро, – тихо произнесла Ксения, спустившись на кухню и сев за стол.

– Доброе утро, милая, – произнесли одновременно Леонид Васильевич и Елизавета Александровна. Это даже немного развеселило родителей и саму девушку. Но стоило ей перевести взгляд на брата, как улыбка в ту же секунду испарилась.

Он был таким задумчивым. Смотрел куда-то сквозь стол, думал о чем-то своем и витал в облаках.

– Забавно. Я всегда мечтала обрести семью: родителей, старшего брата или сестру. А теперь, когда у меня это есть, счастливой я себя совсем не чувствую, – думала Ксения, ковыряя вилкой свой завтрак.

– Милая, все хорошо? – спросил Леонид.

– Что-то аппетита нет, кажется, – тихо ответила девушка, чувствуя, что глаза слезятся.

– Ты плачешь что ли? Что стряслось? – забеспокоился мужчина.

– Это от лекарств.

Леонид и Елизавета правда пытались быть хорошими родителями: заботились о ней, кормили, одевали, давали все то, что она хотела. Но почему-то и этого было мало. Возможно, Ксения не чувствовала родительскую любовь, которую дарила родная мать?

– Я лучше пойду. Если проголодаюсь, поем в школе. Хорошего дня, – бросила Ксения, вставая из-за стола, направляясь в прихожую и попутно накидывая пальто.

________

Флоренс Найтингейл* – создательница самостоятельной сестринской профессии, первая исследовательница и основоположница современного сестринского дела, совершила переворот в общественном сознании и во взглядах на роль и место медицинской сестры в охране здоровья общества.

С утра голова гудела так, будто он снова был на вечеринке и тусил до утра с Дэном, играя в «правда или действие», а потом весело проводя время с Леркой. Но нет. Последние несколько дней он только и занимался тем, что ухаживал за сестренкой.

И вчерашним вечером Дементьев обрадовал новостью, что сегодня состоится важная контрольная по геометрии. И будет присутствовать какая-то комиссия из шишек школы. Пришлось вместо заслуженного отдыха просидеть за учебниками до пяти утра.

Пока в голове проецировались формулы, которые могут быть на сегодняшней работе, Максим пытался не вырубиться и не плюхнуться лицом в омлет. Так паршиво ему не было даже после вечеринки на день рождения, когда он напился в стельку.

– Сынок, – услышал он голос мамы. – Максим?

– М? – мозг будто продолжал загружаться, но что-то нужно было ответить. Потому он просто посмотрел на женщину.

– Ты какой-то молчаливый сегодня. Все в порядке? – спросил Леонид, делая глоток кофе.