– Почему же так долго? Что же случилось?

– На дорогах снег лёг, а в том году сухо было, помнишь? Сейчас скользко, потому и тащится еле-еле, – предположил Степан и чуть не ляпнул про летнюю резину и возможные аварии. – Чистят плохо, значит, и скорости нет. У нас умная дочь и толковый зять, так что хватит думать плохое. Отвлекись немного, у тебя сериал сейчас начнётся. Хочешь, с тобой посижу. Чайку нальём?

После «мыльной оперы», в три часа, решили обедать. Отъезды отъездами, а питаться в зрелом возрасте нужно по расписанию. За столом сидели без разговоров, звеня ложками о дно тарелок, слушая тиканье часов и побулькивание закипающего чайника.

– Что-то точно случилось! – снова трагически изрекла Антонина.

– Погода, – отмахнулся Степан, хотя уже и сам начинал нервничать.

– Тогда вечером новости посмотреть нужно, погоду на завтра узнать.

– Да, посмотрим, только давай после делами займёмся хоть какими-то, так время быстрее пройдёт. Не могу я просто так сидеть и в окно смотреть.

Антонина долго ходила из угла в угол, ворчала, потом села перебирать гречку, хотя варить её не планировала.

Степан вышел в сад. Ничего особенно делать не собирался, но просто ждать было слишком утомительно. С детства отец приучил его относиться ко всему ответственно. Он говорил: «Дом человека не заканчивается за дверью – там он начинается. От того, в каком состоянии находится твоя улица, можно понять, насколько сильны в людях эгоизм и равнодушие». В молодости Степан до конца не понимал этих слов, считал нравоучением. Осознал намного позже, оценив мудрость отца.

Пока Степан работал, передумал столько всего, что разволновался, и сердце забилось неровно. Через смежную калитку зашёл на соседский участок и там присел на лавочку. Отсюда Тоня не смогла бы его увидеть – незачем ей было лишний раз переживать.

Давние знакомые по даче, Петровы, всегда приезжали только на тёплое время года, как правило, до сентября. Часто вечерами соседи вчетвером сидели в беседке и вели долгие разговоры под бутылочку наливки и нехитрую закуску. Как-то Жора и Стёпан даже по-соседски обменялись ключами, чтобы при необходимости помогать друг другу. По осени Степан укутывал деревья соседа, чтобы те не вымерзли за зиму. А Жора весной в благодарность привозил гостинцев и полезных вещей, вроде шлангов для полива, удобрений и семян. Это было хорошее время, привносящее нечто важное в души.

«Какой будет зима? Вроде обещали несильный мороз, не такой, как в прошлый год, но кто знает… Нужно, чтобы новым летом мы с Жориком повидались. Кларку подлечит малость и будем снова вместе прогуливаться. Плохо ведь когда ноги болят. Не встать, не пойти. Ничего, свидимся ещё – это главное. Он мужик мировой, знает, что делать нужно!»

За думами незаметно работалось. Степан Ильич к шести вернулся домой. В коридоре долго счищал старым веником снег и налипшую грязь. Потом стряхнул резиновый коврик за порог, но не разулся. Антонина не вышла встречать, ничего не прокричала из глубины дома, и Степан понял, что её продолжают одолевать грустные мысли. Присев на табурет, старик едва слышно вздохнул.

– Ты чего там топчешься? – наконец она выглянула из комнаты. – Чего снова задумал?

– Всё же хочу сходить. Надо Масновых проведать и Сапожниковых, они обычно всегда зимовали. Рассказать про собаку да Димку… Попрошу присмотреть за домом, а то уедем… Так хотя бы спокойнее будет. Ну и телефоны у них есть, домой звякнем.

– Вечно тебе не сидится. Хорошо, только давай вместе. Пройдёмся, а то я тоже замаялась ждать, уже не знаю, чем заняться. Если Саша приедет, он в курсе, где второй ключ спрятан.