– Любонька, ты не будешь против, если на свадьбе будут только родные?

У нее не было родных, он прекрасно об этом знал. «Значит, на свадьбе будут только французы» – подумала невеста.

– Да, так будет лучше, – ответила Люба и сама удивилась своей смиренности, ей так хотелось пригласить своих подружек.

– Мон амур, как же я тебя люблю!

Они обнялись и слились в объятиях и жарких поцелуях, как в первый раз, мысль о свадьбе будоражила их обоих.

– Марсель, подожди, ты забыл презерватив.

– Любушка, не надо уже, я хочу с тобой ребенка.

Он нежно ее целовал и двигался своим телом по ее телу, Люба вспомнила про свою овуляцию, но не дернулась, ведь это именно то, что она хотела.

Рано утром, пока Марсель спал, она доедала трехслойный шоколадный торт, до которого у них не дошло время.

«Какой же он вкусный, этот торт, – мысленно говорила она, – черный, молочный и белый шоколад, сделанный в виде сердечка». Она свою половину сердца быстро проглотила, и поглядывала на вторую половинку.

«Пойду выйду на улицу и закажу кофе на ресепшене», – написала она будущему мужу в блокноте, который лежал возле кровати со знаком замка.

Замок был прекрасен, колонны шестнадцатого века, картины принцесс, принцев, герцогов и несколько натюрмортов.

– Вчера этого мы и не заметили, – вслух произнесла Люба.

– Пардон, мадам, вы что-то сказали? – с улыбкой подошел вежливый француз.

– Я хотела бы кофе. Пожалуйста, вы не могли бы мне принести на террасу?

– Да, мадам, присаживайтесь, в завтрак входят круассаны и свежеиспеченные багеты с вареньем и сливочным маслом.

– Да, пожалуйста. – Она была такая голодная, что даже не вспомнила про Марселя.

Она намазывала варенье на круассан и макала в кофе, как ее учил любимый.

Ей придется еще много чему научиться! Ей однозначно нравилась такая королевская жизнь.

Налопавшись до полного живота, как сказала бы ее подруга, она начала рассматривать стены и подошла к фонтану: прекрасная статуя-девушка, полуголая купалась в лучах солнца и брызгах фонтана.

За фонтаном вниз виднелась дорожка в парк, там стояла белая беседка, которая заросла плетеным растением, чуть дальше виднелись некоторые ранние игроки в гольф.

– Пора-ка мне возвращаться к любимому, – вслух произнесла невеста. Какое же приятное состояние быть невестой!

Она медленно поднималась к номеру и слышала разговор Марселя с кем-то, он громко говорил и ругался.

Она постучала, хотя могла и зайти, ключ у нее был.

– Бонжур, мон амур, сава?

– Бонжур, сава, сава.

– Как прогулялась?

– Хорошо, внизу много картин, мы их даже не заметили.

А еще нам сейчас принесут завтрак, и я съела твое сердце.

– Уж да, это правда, ты съела не только мое сердце, но и душу.

– Да нет, я про тортик, – захохотала озорным детским смехом.

– А ты про торт! Ха-ха.

Стук в дверь

– Ваш завтрак, месье и мадам.

Заехала тележка с круассанами, фруктами и сыром с ветчиной.

– О нет, я уже не могу, я так объелась, может быть, попозже.

Марсель притянут ее лицо к себе и угостил нежно клубничкой.

Влюбленные нежно ласкали друг друга и вновь слились друг в друге, забыв обо всем на свете.

– А кофе уже остыл, – вынырнула из объятий Люба, после затишья извержения вулкана.

– Нестрашно, я выпью холодный, мне не мешало бы поостыть, или я не прав?

– Ты на высоте, мой принц! Продолжай, мне нравится, игриво сказав, и потупила взгляд.

– Я все-таки схожу в душ.

– А я поваляюсь, – мило улыбаясь, произнесла русская красавица.

Марсель смело встал абсолютно голый, раньше он не позволял себе такого, но сейчас, когда он чувствовал, что Люба его, он не стеснялся.

У него, в отличие от всех французов, которые имели искривленные тела, тело было хорошо сложено, было видно, что он занимается спортом и качает грудь, руки, черные волосы на груди и животе и проблески лысины на голове говорили о хорошем тестостероне, упругие ягодицы – на зависть женщинам. Он был завидный жених, и теперь он ее.