Я успокоилась и, набрав в легкие побольше воздуха, вышла из дамской комнаты.

Я уверенно застучала каблуками, идя в главный зал и надеясь уже не увидеть там Мартина. Но видно, небеса и в самом деле смеются надо мной. Слишком рано я позволила себе расслабиться.

Около дверей стоял Мартин и, прислонившись спиной о стену, ждал меня. Я решила проигнорировать его многозначительные взгляды и пройти мимо.

— Оливия, постой... – он схватил меня за руку.

Его прикосновение обожгло кожу, и я вздрогнула.

3. Глава 3

— Оливия, постой... – он схватил меня за руку.

Его прикосновение обожгло кожу, и я вздрогнула.

— Не трогай меня, – прошипела я.

— Хорошо-хорошо, – Мартин опустил мою руку и поднял ладони вверх. – Нам надо поговорить.

— Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Оливия, прости меня, – его глаза наполнились сожалением. –Давай начнем все с чистого листа.

От такой наглости у меня перехватило дыхание.

— Ты с ума сошел?! – вскрикнула я. – Иди к черту, Мартин, со своими извинениями. Для меня они, как пустой звон!

— Ты злишься на меня и, наверно, правильно… Но позволь все объяснить... В тот день, когда ты увидела меня с Дженнис…

— Замолчи, слышишь?! Мне все равно! Сейчас это не имеет никакого значения!

Мартин обхватил меня за плечи и прижал к себе.

— Нет, имеет! Я люблю тебя, Оливия.

Я ахнула и замерла, загипнотизированная его горящим взглядом.

— Я хочу вернуть тебя. Мое сердце болит, Оливия.

— Я. Тебе. Не верю, – прошипела ему в лицо я. – У тебя нет сердца. Нечему болеть.

— Ты жестока. Просто позволь…

— Я жестока? – у меня вырвался нездоровый хохот. – Где ты был все эти пять лет, Мартин?! Где ты был?!

— Я вставал на ноги.

— Встал? – кивнула я ему. – Ну, так значит, встал и пошел из моей жизни, как ты это когда-то уже сделал.

Я оттолкнула его. Мой голос дрожал и срывался. Засохшие раны на сердце были расковырены и начали кровоточить.

— Сколько раз я пытался к тебе попасть, когда ты лежала… в частной клинике… — начал жалко оправдываться он.

— В психушке. Говори как есть, – злобно усмехнулась я.

— Мне очень жаль, что так произошло. Но твои родители просто изолировали тебя, не давали встретиться с тобой, хоть как-то связаться…

— И правильно сделали, – холодно прервала я его душевные стенания. – Все, что было, то прошло. И Слава Богу.

Мартин тяжело вздохнул:

— Оливия, я не верю, что тебе все равно. У тебя остались чувства ко мне, как и у меня.

— Остались, – согласилась я. – Презрение, например.

— Что ж, неравнодушие – это уже хорошо, – улыбнулся он так, что захотелось съездить ему по морде.

— Чего ты еще хочешь, Мартин? Я не желаю видеть и слышать тебя, – хлоднокровно сказала я.

— Я сделаю все, для того, чтобы ты захотела вновь.

Я засмеялась. Кто из нас сходит с ума?

— Смешно. Что-то еще? — съязвила я.

— Хочу сделать тебя счастливой.

— Ты опоздал. Я уже счастлива, Мартин. Без тебя.

Он усмехнулся, и в его взгляде сверкнула дерзость.

— С придурком Дэйвом, да? Он тебе не пара.

— Не называй его так. Он будет получше некоторых, – мои брови провокационно подпрыгнули вверх.

— Вот как. И насколько получше?

— В разы.

Мартин глухо засмеялся. Он облокотился на стену и хитро потер подбородок.

— Ты хотела сказать, что стонешь в разы сильнее под ним?

— Под ним. На нем. Все верно, – без тени смущения заявила я, наблюдая за его реакцией. – Но, думаю, тебя это не должно волновать.

— Жалкий блеф!

— Я счастлива, Мартин. Как бы тебе это не нравилось, но это так, – равнодушно сказала я.

Я рубила с плеча жестко и хладнокровно. И мне нравилось, что сейчас он скривил лицо, и его глаза нервно забегали по моему лицу в надежде уличить меня во лжи.