– Детские обиды не забываются. Они сидят глубоко внутри. И кажется, сегодня мы расковыряли незажившие раны. Не надо было мне приходить, – я шмыгнула носом и отстраненно посмотрела в окно.

– Не говори так. Может, Лили обижена, но она должна перебороть это чувство. С возрастом она все поймет.

– Для нее я враг. Предатель.

– Не надо… – остановил меня Мартин. – Таких резких слов.

– Боже, зачем ты попросил ее приготовить мне чай?! Для нее же это было унизительно вдвойне…

– Она должна научиться вести себя вежливо со всеми. Неважно кто перед ней лучший друг или…

Мартин замолчал, потому что в комнату зашла Лили. Она скрипела своими массивными ботинками и приближалась к нам. Она несла поднос с кружкой чая. Лили небрежно поставила поднос на стеклянный столик, отчего содержимое кружки вылилось за края.

Лили глупо присела в реверансе, выказывая свое непримиримое отношение ко мне:

– Что-то еще? Или служанка Лили может быть свободна?

Мартин переглянулся со мной, и я взглядом умоляла его отпустить сестру, избавив таким образом всех нас от этого показного представления.

– Спасибо, Лили, больше ничего не нужно.

– Прекрасно! – воскликнула она, шлепнул себя по бедрам. – Я гулять!

Она подобрала с груди свисающие наушники и засунула их в уши.

– Лили, – с предупреждающей интонацией обратился к ней брат.

Лили подошла к Мартину и, встав на носочки, поцеловала его в щеку.

– Доброго дня, братец, – она повернулась ко мне и одарила меня холодным взглядом. – Оливия.

Мы молча проводили глазами ее до выхода, а затем в унисон выдохнули.

– Это чудо, что она приготовила чай, – сказала я и придвинула чашку поближе к себе.

– Она прекрасно знает, что мне лучше не перечить. Через себя, но она делает то, что нужно. Надо было раньше ее воспитывать, но я был занят другими вещами, о чем сейчас жалею.

– Не дави на нее слишком много времени, – грустно сказала я и взяла в руки кружку.

Я поднесла кружку ко рту и отпила чаю. Все, что попало в рот, я фонтаном выплюнула на стол. Чай был невероятно соленым, словно кружкой зачерпнули воду из океана.

– Что такое? – подскочил Мартин.

– Ничего. Просто она перепутала соль с сахаром, – криво улыбнулась я.

– Вот коза. Я поговорю с ней, – нахмурился Мартин и передал мне стакан воды.

Я сделала глоток, и во рту стало намного приятнее.

– Знаешь, надо сказать спасибо ей, что она добавила не слабительное, – хихикнула я, вспоминая свои нелепые проделки в прошлом.

– Это да, – захохотал Мартин. – Лили, конечно, далеко до твоего уровня махинаций.

– Это в прошлом, – отрезала я и мы поймали тишину. – Думаю, тебе не следует отчитывать Лили…

– Я не могу спустить ей это с рук, – отрицательно качнул головой он.

– Эта девочка понимает, что сделала, и, я думаю, морально уже готова к последствиям… Для нее будет более неожиданным фактом, если никто не обратит на это внимания. Знаешь, словно ее проделка не удалась.

Мартин задумался. Его деловая поза с расставленными по бокам руками выдавала обеспокоенность за поведение его младшей сестры. Он старался, но не понимал, как будет правильнее поступить в этой ситуации.

– Я сама поговорю с ней, – тихо сказала я, потупив взгляд в пол. – Я давно должна была это сделать. Но лучше поздно, чем никогда.

– Хорошо. Я подумаю.

Я слабо улыбнулась. Он шел навстречу и прислушивался ко мне, рассуждая здраво, откинув личные амбиции, которые могли бы помешать. Это мне нравится.

– Лили надолго здесь? Она по-прежнему живет с мамой? – не без интереса спросила я.

– Нет. Мать умерла. – сжал губы Мартин. – Это случилось через полгода, как… Как мы расстались.

Я замерла. Новость ужасная и неожиданная. Я вспомнила образ матери Лили, и внутри все передернуло.