Вода нагрелась через полчаса.

Мужчина всё ещё был без сознания, но дышал глубоко и размеренно. Я намочила губку в тёплой мыльной воде и осторожно приложила к точёной скуле, где вспухла багровая ссадина. Струйки воды побежали по коже. Медленными движениями я обработала лицо и бороду, очистив от грязи. Залила ссадину зелёнкой.

— Некрасиво, зато действенно, — прокомментировала я, как будто он мог меня услышать. — Вся зараза подохнет.

Взялась за волосы. На мытьё и выполаскивание косматой гривы ушло два ведра воды и полфлакона шампуня, но результат того стоил. У мужчины оказались светлые русые волосы. К зелёным глазам самое то.

Осталось обработать тело. Задержав дыхание, я принялась мыть его сверху донизу. Вода в тазу побурела от крови. Мои опасения подтвердились: у мужика было два пулевых ранения. Одно в плечо, в мякоть — я разглядела входное и выходное отверстия. Должно зажить, если забинтовать с ранозаживляющей мазью. В бабушкиной аптечке подходящая мазь имелась. А вот второе — прямо в живот. Пуля прошла правее пупка и застряла внутри. На спине никакого выходного отверстия не было. Беда! Тут антисептиком не обойдёшься, нужен квалифицированный хирург. И срочно. Почему раненый до сих пор не умер — загадка.

Расстроенная, я домыла незнакомца и бережно ощупала ноги. У бедняги, вдобавок к остальным проблемам, ещё и правая нога была сломана. Вот невезучий! Я зафиксировала голень между дощечками и обмотала шину эластичным бинтом. На этом мои познания в медицине заканчивались.

В душе поднималась злоба на Трефа, который расстрелял живое существо. Когда-то давно он бросил в меня камень, а сегодня перешёл черту — превратился в жестокого убийцу.

Я глянула на часы и ахнула. Уже половина седьмого! Скоро муж вернётся домой, а я вся взмыленная, расстроенная и озабоченная. Неподходящее настроение для вечеринки.

Я прикатила к бане садовую тачку и со всеми предосторожностями погрузила на неё чистого и перебинтованного в разных местах незнакомца. Привезла к дому и затащила в свою бывшую комнату. Уложила на диван, на котором спала в школьном возрасте. Прикрыла стёганым одеялом.

— Что мне с тобой делать? — тихо спросила я, присев на краешек дивана. — Я понимаю, ты не хочешь обращаться к врачу, но я не смогу тебя вылечить. Я библиотекарь, я ничего не смыслю в медицине. Ладно, дырка на плече затянется, нога срастётся, но пуля в животе сама собой не рассосётся. Тебе нужна операция, парень. Тебе нужен хороший хирург со скальпелем и такими длинными щипцами, чтобы достать пулю.

Он открыл глаза, в них плескалась боль. Облизнул пересохшие губы.

Я подала ему воды и помогла напиться, придерживая голову рукой. Отставила пустой стакан.

— Ты меня слышал? — спросила я. — Я сейчас позвоню в скорую и тебя отвезут в больницу. У бабушки есть домашний телефон — ты не сможешь его разломать, он на кухне.

Понимал ли он, о чём я толковала? В его глазах, затуманенных болью, я не видела отклика. Они снова меня гипнотизировали своей мшистой красотой, обволакивали и затягивали, но ответов не давали.

— Ты умрёшь, если я не позову врачей! — воскликнула я. — Умрёшь сегодня ночью! Ты это понимаешь?

Он поднял руку и положил указательный палец на мои губы. Так делают, когда хотят, чтобы человек замолчал. Но так делают только с близкими людьми, не с чужими. Я замерла от чересчур интимного жеста, по телу разлилось тепло — сладкое и будоражащее. Мне захотелось лизнуть его палец, взять в рот и обвести папиллярные линии языком.

Что происходит? Откуда эти дурацкие мысли? Человеку плохо, а у меня на уме всякие пошлости.