Нельзя жить прошлым, оно ранит, тянет на дно. Стоя посреди огромного коридора, видя смешки со стороны студентов и слушая ядовитые ноки в голосе человека, которого любила все это время, я ломала себя.

- Чем же я так плох для тебя? Лицо смазливо? Вроде нет. Телом плох? Тоже мимо. Мозгами не обделен. Так что со мной не так, что не можешь на пару свиданий со мной сходить, а там, может и больше? Ну?

Нависнув прямо надо мной, продолжает давить своей энергетикой и статусом.

- Отвечай.

Раздается последний рык. Звонкий хлопок пощечины, жжение в ладони и красный след от ладошки на мужественном лице.

Не сдержалась.

- Душа уродлива, вот что с тобой не так.

Почти плача, ответила, пока он потирал ушибленную щеку. И ушла.

Больше никто не останавливал, не кричал в след. Отлично. Теперь успеть бы в общагу, пока предательские слезы не взяли верх.

2. Глава 2

Инна

Не поняла, как добралась до общежития, но стоило двери в комнату захлопнуться за спиной, как слезы градом полились из глаз. Сползла по деревянной поверхности, обнимая ноги руками.

Плевать, что прямо попой на грязный порожек, что буду ругать себя завтра за грязный внешний вид и глупую реакцию. Все это будет завтра. Сейчас хочу только плакать. Выпустить все то, что копилось долгое время. Я не железная, терпением бесконечным не обладаю.

Зачем он так поступил? Что ему дало это публичное унижение? Голова гудит, кажется, что вот-вот расколется на кусочки от мыслей.

«Я не всем такую честь оказываю – как прокатится на своей машинке. Радуйся, ты особенная.»

«Ты же простая как три копейки»

«А ты ничего так в целом. Накрасить, приодеть, толк может получиться»

Противный голос так и звучит, нервируя, заставляя плакать еще сильнее. Как я могла полюбить такого человека? Почему он изменился. Он ведь не был таким. Или тот парень, которого я знала раньше – всего лишь маска, а сегодняшний, в столовой – настоящий?

«Думаешь в тебе есть хоть что-то особенное?»

Мамочки, да хватит уже. Не хочу слышать его голос, пропитанный сладким ядом. Не хочу.

- А-а-а, - позволяю крику вырваться наружу, и откидываю сумку в сторону.

Почему я промолчала? Надо было ответить, сказать, что в его смазливой мордашке тоже нет ничего особенного. Обычная физиономия зарвавшегося человека. Холеный, лощёный и бездушный. Даже глаза пустые стали. Ни интереса к жизни, ни азарта перед неизвестностью. Ничего.

«Ты – посредственная персона, которой несказанно повезло»

Кто он такой, чтобы решать, какая я? Никто. Пустозвон ходячий. Да, идет на красный диплом, капитан команды. Но где гарантия, что оценки не за спортивные достижения или кошелек отца? Где? Нет ее. Я зубами выгрызаю оценки, выдерживаю жесткий прессинг профессуры, считающей, что женщина архитектор – беда. Нас всего две девочки на группу из двадцати семи человек. А раньше семь было, пятерых отсеяли на первом курсе. С каждым семестром получать заветные оценки все сложнее. Вот тут знания есть, а у него?

Это ему повезет, если обращу на него внимание, а не наоборот. Ишь ты, нашелся мне, царь и Бог. И что, что он Царев? Поправим корону.

Да я терпеть таких людей не могу. До колик в животе не перевариваю. О них даже руки марать не хочется. Помните, как говоря: не тронь, вонять не будет. Вот так и поступлю. Сейчас, только успокоюсь. Выкину все, что с ним связано, и сразу забуду. К черту весь хлам. А Царев – хлам в моем сердце.

«Да и вдобавок выбора у меня и нет. Арина с Ксюшкой подруги, парни счастливы. Ты подруга Евы, должно что-то толковое выйти»

Выйдет у тебя толковое, выйдет. Только не со мной.

Скинув обувь, хватаю мусорное ведро и иду к тумбочке. Фотографии? В помойку. Нечего всяким спортсменам место занимать. Утирая слезы, рву каждый снимок на десятки мелких кусочков. Вырезки из студенческой газеты? Туда же. Ничего не хочу оставлять. Надоело.