А вот кто сейчас раздражал по-настоящему — Андрей Вячеславович:

– Ну вот, я же говорил, — фоном жужжал, — дайте женщине ребёнка, работа тотчас встанет! Это у них в природе вещей, — знающе покивал мужик, но говорил тихо, чтобы не дай бог, Виктория Романовна нас не застала за подглядыванием. 

— Это плохо? — и я поддался его чутью.

— Нет, но тогда женщине лучше сидеть дома, а не занимать чужое место и хватать дорогостоящие проекты, — тоном всезнайки заявил Андрей Вячеславович. — Проблема в переоценке своих сил…

– Насколько я наслышан, Виктория Романовна не из тех, кто проваливает проекты. Всё, за что бы она не бралась, было выполнено в срок и с минимальными погрешностями! Все её расчёты достоверны, а задумки жизнеспособны! Поэтому я обратился к вам! — наконец и я озвучил главную причину, почему стал их клиентом.

Андрей Вячеславович как-то, отчаявшись, крякнул, словно не знал, какой контраргумент сказануть:

— Да… — взмахнул рукой, явно не находя слов, — но это было когда-то, а не теперь… когда у неё ребёнок, — помялся несколько секунд. — Работа перестала клеиться, только стоило ей завести младенца. Получается, ребёнок для неё важнее...

– Разве это не так? — не понял я его реплики. — Разве дети не наше счастье? – я решил зайти к разуму этого несносного типа с другого края, но, видимо, бессмысленно:

– Для кого? — вылупился на меня Андрей Вячеславович. — Для Виктории Романовны? — шикнул с секундной заминкой. — Ребёнок-счастье? — зачем-то повторял мой вопрос, но разбивая на отдельные словосочетания, будто каждое их них даже по отдельности — несусветная глупость, что уж говорить обо всём в одном предложении. 

— Судя по тому, что вижу, она неплохо справляется, и вполне счастлива, — усомнился в его нелестной и подвешенной оценке.

— Я вас умоляю! — закатил глаза Андрей Сергеевич. — Ему нужно не позавидовать, а посочувствовать. И, поверьте, мы всем офисом волнуемся… и не за неё, а за него. 

Он меня уже не просто раздражал. Дико, так дико, что впервые за долгое время у меня появилось желание кому-то врезать! 

И я не знаю, каким чудом сдерживался...

— Виктория Романовна довольно хороша как специалист, но с детьми… — помотал головой мужик, — она его скорее загубит, чем воспитает.

– Вы очень жестоки к оценке своего сотрудника, — скрипнул зубами я. — У вас какой-то комплекс по поводу женщин на высокой должности? — озвучил догадку, не скрывая желания уколоть бесячего меня мужика. — Или она вам просто не дала? — а вот это слетело против воли. Язык опередил мысль.

Но судя по реакции Андрея Вячеславовича, я попал в цель. Он сначала побледнел, таращась на меня во все глаза, потом его лицо вновь пошло красными пятнами, во взгляде паника:

– Ни то, ни другое, — сдавленно пшикнул, неопределённо не то кивнув, не то покачав головой, но я ему не поверил.

— Так или иначе, но вряд ли вам судить, какой она будет матерью! — решил я уйти от щекотливой темы, тем более мне не стоило раздражаться сильнее, чем уже. 

Чего не хватало, засветиться в этой фирме ещё как дебошир и драчун!

— Если она решила родить, это было её решение! — отрезал я строго, вновь покосившись на окно. 

Виктория Романовна уже укачивала малыша на руках и кормила из бутылочки. Лицо её больше не было циничным и надменным — разгладилось, смягчилось, даже улыбка на губах играла. — Вам это просто нужно принять как должное — она захотела стать матерью, а не только трудоголиком, хороня себя на работе.

– Родить? — как-то странно фыркнул Андрей Вячеславович, опять привлекая внимание. — Я вас умоляю! Чтобы Виктория Романова родила?! Эта женщина точно не создана для того, чтобы быть матерью! И это не её ребёнок!