Бэл кивнул и вышел из подвала. Стив проторчал в подвале ещё где-то час, затем вышел и заметил Бэла, уснувшего на кровати. Стив взял упавшее одеяло, укрыл, выключил свет и ушёл.

Бэл проснулся и направился в вуз. В нём он встретил старосту, которая напомнила ему о том, что скоро состоится выставка, и чтобы он больше не просыпал первые пары. Бэл поддакивал, ожидая конца дня. После чего ещё час дописывал картину, а затем отправился на кладбище хоронить девочку. В домике его уже ждал Стив, кладя её в маленький гробик.

– Ты понесёшь гроб, а я плиту и лопаты.

Бэл кивнул и завалил себе гробик на плечо, он был не особо тяжёлый. Бэл нёс его до места захоронения со всей аккуратностью. Стив положил надгробную плиту и вбил её в землю своими огромными ручищами. На надгробной плите была изображена маленькая девочка с именем Лили. Они выкопали могилу, опустили гроб, и Стив решил прочитать проповедь.

– Рождённая в пустоте и в пустоту возвращённая, благодарим вселенную за дарованную жизнь и ненавидим её за несчастную смерть. Пусть твоя душа будет пребывать в блаженной вселенской пустоте, дитя. И да не убоишься ты зла, скрытого в ней.

Они засыпали могилу, и Бэл заговорил туго, протяжно, дрожащим голосом:

– Стив, можно, я тут останусь?

– Конечно, Бэл, сколько угодно.

– Нет, ты не понял, – Бэл всхлипнул, вытер слёзы. – Можно, я тут останусь навсегда?

Стив кивнул, ударил Бэла по плечу, затем обнял, не скрывая своих слез.

Бэл всё же вернулся домой, чтобы забрать мольберт, холсты и краски. Он взвалил всё это на себя и был уже готов уходить, как ему послышался скрежет у стены под лестницей. Бэл направился к ней, но тут появилась Джил.

– Решил уехать из нашего дома?

– Мне нечего тут делать.

– Да, я абсолютно с тобой согласна.

Бэл удивлённо на неё посмотрел.

– Ты правда не против?

– Я думаю, то место лучше всего тебе подходит. Там есть этот забавный старичок Стив, ты не будешь один. И уж лучше ты будешь смотреть на трупы не пойми кого, чем вспоминать момент, когда я здесь покончила с собой.

Бэл кивнул и отправился обратно на кладбище. Джил вернулась в пустоту, и в этот момент из пустоты вышел тот мужчина. Покуривая сигарету, он подошёл к стене под лестницей и приложил к ней ухо. В ответ услышал скрежет, словно кто-то царапал по черепной коробке. Мужчина отпрянул, постучал по стене пальцем, про себя подумал: – «Полая». Он фыркнул, почесал голову, отрицательно ей повертел и вернулся в пустоту.

У домика на кладбище Бэл разложил мольберт, поставил на него холст и принялся писать. Он писал, постепенно замечая, что его зрение становится всё зеленее и зеленее, пока его картина вконец не стала зелёной. Он оглядел её со всех сторон, ухмыльнулся про себя и решил попробовать немного пописать в подобной перспективе и полной темноте.

А из пустоты на него смотрела Лили. Она уже совсем перестала видеть, что он рисует, и вышла из пустоты. Побродила по домику в поисках фонарика. Нашла его. Открыла дверь, села на корточки рядом с Бэлом и включила фонарь, продолжая любоваться его картиной, на которой был изображён бал мертвецов. Бэл отпрянул от картины. Лили посветила на него, пронзительно посмотрела и произнесла:

– Ну чего застыл, давай рисуй.

– Ты же та девочка, Лили!

– Да, я Лили. А теперь не мог бы ты уже начать рисовать. Ты себе даже не представляешь, как в этой пустоте скучно. Ты моё единственное развлечение. Так что давай рисуй.

Бэл протянул руку, чтобы прикоснуться к её макушке, девочка начала отстраняться, но затем подалась и позволила прикоснуться. Бэл погладил её по голове. Лили отвернулась, прикрыв глаза светлыми волнистыми волосами.