Когда деревня осталась позади и тянуть дальше было просто бессмысленно, я решила спросить:

— Теперь я могу идти? Ты меня отпускаешь?

И застыла на месте, ожидая приговора. Эйван обернулся и вперился в лицо тяжелым взглядом.

— Нет.

— Как это? Почему?

Я скрестила руки на груди и поджала губы. Сердце ухнуло вниз, а в голову ударил гнев, да такой, что зазвенело в ушах. Как он может? На какой-то миг показалось, что вчерашнее приведет нас к взаимопониманию, сблизит, и он… что? Пожалеет меня? Даст уйти просто так?

Нет. Он такой же, как и все остальные.

— Я не могу отпустить тебя, ведьма.

— Вот так, да? И вчерашнее ничего не значит, получается? Все еще надеешься, что я приведу тебя к сестрам? — я усмехнулась, глядя в глаза инквизитору. — Так этому не бывать, даже не думай. А теперь можешь меня уничтожить, только не тяни. Давай! — нервно усмехнувшись, шагнула ему навстречу и распахнула руки. Меня затрясло от страха и обиды, а здравый смысл улетучился в момент. — Ты же инквизитор, а я твой враг. Мерзкая ведьма. Одна из тех, на кого ты охотишься!

Между нами осталась жалкая пара шагов. Так просто было представить, как сильные безжалостные руки сжимаются на моем горле, и тело охватывает огонь. Эйван стиснул кулаки, явно представляя себе ту же картину.

— И ты не боишься?

— Нет!

Мы стояли друг напротив друга. Молчали и дышали тяжело. А потом его взгляд заскользил ниже, обволакивая тело густой горячей пеленой. И от этого прямого, жгучего и какого-то совершенно бесстыдного взора щеки запылали.

— Ты похожа на выпавшего из гнезда птенца, — произнес Эйван спокойно, будто и не было моих гневных отчаянных слов. — А будешь кричать, охрипнешь.

Мерзавец!

— Как ты меня назвал?! Птенцом?

Вместо ответа он зашагал вперед. А Сапфир обернулся, глядя на меня с укором и молча вопрошая: «Ты, что, решила меня бросить? Ладно хозяин, но… как же я?»

— Ну, чего застыла? Мне тебя волоком тащить? — бросил Эйван через плечо.

— Что за инквизиторы пошли? Никаких манер. Если девушка говорит нет, это значит нет.

— С манерами у нас проблема, согласен. Особенно, когда дело касается упрямых молодых ведьмочек.

— А что делать, если я не хочу идти с тобой? Что у нас общего? Ты явно задумал что-то плохое. Глупо надеяться, что я покорно побегу за тобой.

Он остановился и вздохнул нетерпеливо:

— Куда ты отправишься на ночь глядя?

Какой странный вопрос. Звучит так, будто он…

— Беспокоишься, что на меня нападут разбойники? — спросила с усмешкой. И куда подевались робость и страх? Сегодня я на себя не похожа.

— Вот именно. Переживаю за разбойников.

— А утром ты меня отпустишь и не станешь преследовать?

Гадкий инквизитор проигнорировал мой вопрос. Вот и хорошо. Вот и поговорили. Некоторое время я растерянно смотрела на то, как они с Сапфиром удаляются. Сбежать сейчас? Нет, это плохая идея, он сразу хватится. Надо поймать удачный момент и тогда… прощай, инквизитор! Приятно было познакомиться.

В конце концов я сдалась и с тяжким вздохом поплелась за ним.

— Прицепился, как репей.

— Что ты там бурчишь, ведьма? Кого ты репьем назвала?

— Да тут просто… травы разные под ногами. Некоторые цепляются так, что не оторвешь.

Он уличил меня во лжи, потому что брошенный взгляд был скептичным донельзя.

— Я в тебе ошибся, — произнес вдруг.

— Почему же?

— Не думал, что ты так быстро освоишься и начнешь дерзить.

Мы поравнялись, и теперь я видела не спину, а четко очерченный профиль. Твердые губы и подбородок, прямой нос с едва заметной горбинкой, а ресницы – на удивление длинные. Если бы меня попросили описать образ инквизитора, я бы назвала полную его противоположность: старый, горбатый, уродливый, с сумасшедшим взглядом и перекошенным ртом.