– Обвалять в имбире с чесноком, смешанными с кислым молоком, и оставить на ночь? А потом долго запекать в глине?

– Именно так, хозяин, – с той же осторожной сдержанностью проговорил Сангак. – И, кстати, хотя я знаю ваши привычки – не есть много по ночам, но если вы захотите чего угодно, вообще чего угодно, включая и плов, то вся кухня на ногах и давно ждет вашего приказа… Но я подозреваю, я даже уверен, что вы закажете…

– Фрукты, – подтвердил я.

Сангак в этот же миг снова защелкал пальцами у себя над головой, как танцовщик из Дамаска, и через мгновение у меня под носом слабо повеяло ароматом настоящей согдийской дыни, благополучно пережившей зиму. Она бы буквально плавала в тягучем соке, если бы не была переложена кусочками льда. Сангак в очередной раз оправдал свою репутацию.

– Можешь ли ты представить, друг мой Сангак, что меня этой ночью посещают совсем другие мысли, не о баранине, – дал я ему сигнал к началу серьезного разговора. – Но я вижу, что ты был предупрежден о моем приходе, если успел распорядиться даже нарезать дыню…

– Букар поднял тревогу, увидев убитых охранников – двух на воротах, одного в караульном помещении у кухни, – бесстрастно начал докладывать Сангак. – И не обнаружил вас нигде в доме. Послал всадника ко мне сюда. Я немедленно отправил к вам «умниц». Они уже, думаю, прибыли в ваш дом и работают. Тем временем я тут немножко подумал и решил, что если вам пришлось по каким-то причинам скрыться из дома, то вы либо будете таиться где-нибудь до утра, либо – сразу появитесь здесь. Ну либо же – что-то похуже, и утром надо идти к городской страже. Но я отдал все распоряжения, исходя из лучшего. И усилил охрану по здешнему внешнему и внутреннему периметру. Которая мне вскоре и доложила, что вы идете сюда пешком через площадь для представлений… Далее, Букар тоже здесь. В ожидании вашего появления.

– Что ж, поговорим пока с Букаром.

Сангак снова сделал танцевальные движения единственной рукой над головой, и к нашему дереву из тени под стеной двинулась фигура моего провалившегося охранника. Голова его металлически отблескивала сединой.

Как и Сангак, хорошо меня зная, он не тратил времени на извинения, а молча ждал вопросов.

– Извини, что доставил тебе столько хлопот этой ночью, – сказал я, и от такого издевательства сероватое в свете луны лицо Букара стало попросту белым. – Начнем вот с чего: что именно ты услышал, что именно заставило тебя подняться и посмотреть?..

– Шуршание, господин. Откуда-то сверху, – отвечал мой воин после небольшой паузы. – Похоже, что это было на крыше вокруг переднего сада. А потом шаги и топот – тоже сверху. Я выбежал сначала в караульную и увидел, что Аспанак лежит лицом вниз и из-под него течет кровь. Потом я побежал в вашу спальню, где вас не было, по дороге поднял людей, побежал к воротам…

– Через передний сад? – перебил его я.

– Да, господин.

– И что было в этом саду?

– Ничего, – отвечал Букар после короткой паузы. – Хотя видно было, что вы именно там только что были. Ваша рукопись лежит, лампы горят, курения еще дымятся… И были следы на дорожке. Много. Я их обошел стороной.

– Дальше.

– Дальше я подошел к воротам и увидел двух убитых. Вгашфарна и Девгона.

– Как они были убиты?

– Вгашфарн – длинным тонким острием в глаз, – еле заметно содрогнувшись, сказал Букар. – Как и Аспанак в караульной. А Девгон – у него была сломана шея. И всё.

– Как это – всё? Больше никаких убитых не видел? И вообще кого-либо?

– Нет. Никого.

– Совсем никого? Как интересно… Значит, это всё?

– Почти, господин… Мы начали искать вас по всему дому. И когда не нашли, я вскочил на коня и понесся сюда, через город, во весь дух. Стража меня догнать и не пыталась. У них нет таких коней.