Валера рассказывал, что у них с родителями – дом… А что, если он живёт где-то поблизости? Когда думаю об этом, начинаю нервничать. Как мне вести себя при встрече? Стоит ли сразу рассказать ему о дочери и потребовать алименты? А если он откажется её признавать? А ведь наверняка откажется. Зачем ему ребёнок от убогой домработницы? Просто смешно. Где он, а где мы с Алисой… Если в восемнадцать лет я по наивности думала, что все люди равны, то теперь отчётливо вижу пропасть между нами.

В представлении мажоров такие, как я, годятся только, чтобы зажимать по углам и под юбку лезть, как это делает Геннадий – хозяйский сынок. Мерзкий до тошноты. Великовозрастный дитятя, который, разменяв четвёртый десяток, прожигает жизнь, как подросток. Я случайно подслушала, как его мать жаловалась подруге, что он работать не хочет, на уме – только компьютерные игры, девки, гулянки и качалка.

Он и правда очень много играет, оставляя в комнате после этого кучу мусора. Другое его развлечение – девицы лёгкого поведения. Он их без малейшего стеснения таскает в дом к родителям, ещё и зажимается сплошь и рядом в гостиной. Ко мне тоже пытается приставать. И это при том, что у него есть невеста, и дело идёт к свадьбе. Типичный мажор – ни намёка на порядочность…

7. Глава 7

Валерий

Традиционный ужин в семейном кругу проходит очень оживлённо. Полина рассказывает о сценарии выпускного вечера, который они обсуждали с режиссёром, нанятым для постановки праздника. Этот год для большинства её одноклассников не будет по-настоящему выпускным, ведь они после девятого класса продолжат обучение в школе. Но наверняка какая-то часть уйдёт поступать в колледжи и училища, а кто-то перейдёт в другую специализированную школу, чтобы целенаправленно готовиться к поступлению в университет.

Но детям только дай повод лишний раз потусить и покрасоваться друг перед другом… Подозреваю, что наряды пятнадцатилетних выпускниц будут шикарнее тех, что надевают их родители на важные приёмы.

Не пытаюсь вникать во всю эту лабуду, но краем уха слышал, что Полине шьют два платья: длинное вечернее – для торжественной части и короткое – для танцев и других развлечений в ресторане, который давно забронирован за баснословные деньги.

- Мама, ты не понимаешь! То, что он нам предлагает, – это детский сад какой-то! Полный отстой! Каменный век! – эмоционально комментирует сестра предложенные сценарии. – Тебе самой не смешно? Послушай, ну какая гостья из будущего? “Алиса, миелофон!” – кривляется, повторяя интонации героев известного старого детского фильма [1].

- Алиса – это такая девочка с большими серыми глазами? – неожиданно подаёт голос папа, который до того со снисходительной улыбкой молча наблюдал за горячей дискуссией.

- Ага. И причёской “прощай, молодость”! – эмоционально реагирует Полина.

- Тогда мода такая была, у меня тоже была похожая стрижка, – вступается мама за героиню популярного фильма своей молодости.

- Ну, мама, это же прошлый век! Может, тогда все эти прибамбасы из будущего и выглядели органично, но теперь они вызывают только смех!

- Почему же смех? Я бы от такого миелофона не отказалась, – мечтательно говорит мама. – Очень полезным был бы в работе с пациентами.

- А ещё кефир там носят в сетке-авоське в стеклянных бутылках с имитацией крышечек из фольги! – снова вклинивается отец. – Эти цветные кругляшки у меня частенько отскакивали, пока я нёс бутылки из магазина. Часть молока или кефира вытекала, и я получал нагоняй от папы.

Ужин плавно превращается в вечер воспоминаний о юности родителей. Полина начинает зевать. В её голове не укладывается, как можно жить без компьютеров, планшетов, смартфонов и интернета. А я думаю о том, какой рывок в техническом развитии совершило человечество с тех пор.