Роман ускорил движения, поджимая, просто запахивая под себя.

Подалась бёдрами к нему на встречу, крепче обхватила ногами.

Плакала, заливалась слезами от восторга, забытого счастья, а может быть я такого и не испытывала никогда.

Однозначно!

Он так входил!

— Ро-о-ом! — протяжно заныла.

Мой голос подхватила лайка у двери, и на всю сторожку раздался её заунывный, пронзительный вой.

Под такую музыку мы с Ромой рассмеялись.

Наши лица так близко. Дыхание одно, губы опять сливались в сладком поцелуе.

И я даже не понимала, где я мужчину острее чувствовала: в лоне своём, где он меня переполнял и жёстко пробивался вглубь, или там, где шёлковые, мягкие языки переплетались.

Он везде, он мною овладел, и кружили голову страсть и проникновение.

— Кончу, — он резко вышел из меня. — С ума сошёл с тобой. Дай мне тебя попробовать.

Его горячий, мягкий рот стал осыпать моё тело поцелуями. От влаги холодела кожа. Ведь тепло было только возле печки и в его объятиях. А Рома спускался ниже.

Сквозь слёзы, я смотрела в потолок, по которому плясали тени от яркого костра в печи и трепыхающихся ламп.

Собака не выла, дождь больше не барабанил в окно, приглушённо шуршал.

И яркими стали звуки секса. Моё тихое нытью, его рык и чмоканья.

Припал к моему лону и проехался по клитору языком. Я тут же закинула на его широкие плечи ноги и запустила в густые тёмные волосы, свои пальцы. Жалобно, захныкала. Рома вытянул руку и накрыл грудь ладонями.

Ахнула…

Дала выход своим чувствам.

Окутало удушливой волной, тугой комок возбуждения разлился морем оглушительного оргазма, бьющей через край эйфории.

Дёргало телом в пульсирующем экстазе. На время потеряла слух и способность дышать.

Любовник неожиданно лёг на меня. Он вошёл обратно в лоно и при этом так своим лобком обтёрся, что продолжил стимулировать клитор.

Это было феерично! Я в затмении сознания поддалась неистовой, необузданной страсти. Бешенное, неукротимое желание владело нами. Тонули в необыкновенных чувствах, как на грани отчаяния.

Его язык проник глубоко в мой беспомощный открытый рот.

Резко, тяжело входил.

Шлёпала плоть об плоть, я попискивала, с его языком во рту.

Он вышел из меня и кончил на живот, дыша через нос как бык. А потом не выдержал и, уронив голову над моим плечом, закричал. Тяжело дышал, сильно билось в груди сердце. Его атласная смуглая кожа покрылась капельками пота и в приглушённом свете поблёскивала.

Давно не было секса.

Лежали так, пульсировали, пытались отдышаться.

Я облегчённо выдохнула, ослабнув под ним полностью. И ноги аккуратно свела вместе, а он так и продолжал на мне лежать, укрывая своим телом и стараясь не задавить. Отвернулась и смотрела сквозь мокрые ресницы на печь.

— Как я удачно, — задыхаясь прошептал Рома. — На рыбалку съездил… рыбку… сладкую поймал.

— И пожарил… сладко, — еле слышно прошептала я. — Огонь тухнет.

— Не гореть ему всю ночь, не молодой уже, отдых нужен.

— Как красиво и неоднозначно, — усмехнулась я.

Он поцеловал меня в шею. И дрожью, будто электрическими разрядами, по всему телу от этого поцелуя.

— Как бы мне тебя получить в долгосрочную совместную жизнь? — хрипло спросил Рома.

— А? Да… да…

— Вот и отлично.

Совершенно голый мужчина поднялся с кровати и подошёл к печке. Торба виляя хвостом, хотела подойти к нему, но он шикнул и отогнал собаку. Она послушная отошла на свою подстилку.

Рома подкинул дров. На время стало очень темно, потом костёр разгорелся с новой силой. Мужчина затушил керосиновые лампы и выпил чай из кружки.

Он в этот момент был таким серьёзным, в этой полутьме казался мистическим.

— Объясни мне, сладкая, как в сорок плюс может стоять после такого секса? Вроде нужно уже успокоиться, а меня опять на тебя штырит.