— Вы представляете, он просто сначала полночи лежал рядом со мной и рассматривал! — возбуждённо шептала она нам троим на втором курсе института, рассказывая про нового пятидесяти пяти летнего обожателя, и подол её короткой плиссированной юбочки возбуждённо подрагивал в такт её истории. — А потом опустился туда, ну, вы понимаете, куда, — смущённо добавила она, — и целый час меня ласкал языком!

— Целый час? — как всегда деловито переспросила Саша, и Соня яростно кивнула головой: — Именно! У него на стене в спальне висят часы, я специально засекла время! — и мы все начали смеяться в полный голос, распугивая посетителей кафе.

— И как, это того стоило? — спросила равнодушно Маша, которая даже в девятнадцать лет занималась сексом исключительно для удовлетворения физиологических потребностей.

— Ну, в принципе, да, — немного замялась Соня, а потом смущённо добавила: — Но всё-таки мне не хватает ощущения члена внутри, понимаете? Огромного твёрдого члена с набухшими венами!

И Соня не тушевалась, а искала себе бодрые твёрдые члены среди наших ровесников, которые, возможно, не заваливали её дорогущими подарками и не ласкали её розовые перламутровые створки часами, но зато чётко и целеустремлённо выполняли поставленную перед ними задачу: задорно оттрахать девчонку, чтобы она потом спокойно и томно могла выносить утомительные длительные ласки её очередного папика.

— А почему ты не заведёшь себе нормальные отношения с мужчиной хотя бы на десять лет старше тебя? — спросила я её как-то после очередного романа с богатым шестидесятилетним французом.

— Не знаю, — потупила взор долу Соня. — Возможно, мне не хватает нежности… И заботы.

— И отца, — заключила деловито наша Маша, которая как раз училась на психотерапевта, и уже могла делать далеко идущие выводы.

— И отца, — грустно вздохнула Сонечка. — Вам всем повезло, и у вас у всех полные семьи, — и это было полной правдой. — А я даже никогда особо не общалась со своим папой: так, виделись пару раз, и всё.

— А как же многочисленные отчимы? — возможно, бестактно поинтересовалась я. Мама Сони была известной актрисой, и её вечные любовные истории не сходили с первых полос жёлтой прессы.

— Отчимы? — испуганно промямлила Соня, и в тот миг я поняла, что мне не надо быть психологом, чтобы понять, что именно с бесчисленных Сониных отчимов и началась вся её любовь к слишком перезрелым и заботливым мужчинам.

Так она и провела все свои пять лет учёбы: на каждом курсе София стажировалась на новом проекте, на котором она обязательно становилась любовницей хозяина богатого особняка, и когда учебный год и проект заканчивались, на нет сходили и Сонины серьёзные отношения. И сейчас мы как раз собирались услышать очередную историю нашей подруги про нового зрелого миллионера лет за пятьдесят, который водит её в свою бархатную алую комнату в дальнем флигеле. Но на этот раз Соня смогла удивить всех нас.

— У меня наконец-то свой собственный проект! — возбуждённо чуть ли не кричит она на весь зал, запивая свои радостные вести вином.

— Интересно, — подняла одну бровь Саша. — Дай угадать: загородный особняк? Хозяин уже в возрасте? В твоём вкусе?

— Нет! — торжественно опровергла оскорбительные подозрения Соня. — В том то и дело, что нет! Я проектирую самостоятельно небольшой музей! Это мой первый коммерческий заказ! — победоносно выплеснула она на нас свои радостные новости.

— Ничего себе, Соня! Поздравляю! — наконец-то оторвалась от своей утиной грудки с инжирным конфитюром Маша, готовая уже всерьёз воспринимать свою подругу.

— И что это за музей? — с интересом стала расспрашивать Саша. — Художественный?