С учётом всего вышесказанного я намерен в ближайшее время выяснить возможность обжалования этого мудрого решения армейского руководства в БАГАЦе. Желающих присоединиться прошу написать на моё имя в редакцию.

…В гражданской жизни дела обстоят не лучше. На днях в “Суперсоле”, где я уже два года покупаю продукты, от меня потребовали подтверждение из банка, что мой чек не вернётся. Без этого чек не приняли. Когда я попытался возразить, что это новшество представляется мне не вполне законным, представитель администрации ответил, что “Суперсоль” – частная лавочка, принимает чеки по своему усмотрению. И добавил негромко, но злобно: “Ишь ты, два дня в стране, а уже права качает…”

На следующий день в газетах появились сообщения, что другая сеть – на сей раз “Шекем” – не принимает чеки от новых репатриантов. Кассиршам выдано распоряжение требовать от репатриантов подтверждение из банка либо заверенную справку с постоянного места работы. Об этом сообщил пресс-секретарь “Шекема”, мотивируя нововведение тем, что в последнее время “возвращается слишком много чеков” новых репатриантов.

Охотно допускаю, что это так и есть. Хотя у “Шекема” нет никакого законного способа достоверно выяснить, каких чеков возвращается больше – репатриантских или “местных”. При возврате чека без покрытия банк не пишет на нём, сколько времени находится в стране хозяин чековой книжки. Но представим, что “Шекем” прав. И вспомним, что до начала массовой алии из СССР в Израиле возвращалось без покрытия около 700 тысяч чеков ежегодно. Если было бы доказано, что большинство чеков без покрытия выдают люди с голубыми глазами, брюнеты, выходцы из Туниса, велосипедисты? Против них тоже приняли бы дискриминационные ограничения?!

Нельзя не отметить, что ЦАХАЛ, “Суперсоль” и “Шекем” преподнесли на этой неделе королевский подарок Юлию Кошаровскому и его движению. Дискриминация репатриантов – этот чёрт, которого так долго поминали по всем поводам, – явился пред наши очи за месяц до выборов. Конечно, если я всерьёз надумаю затевать дело против названных организаций и восстанавливать справедливость, мне и в голову не придёт параноидальная идея, что помочь мне могут только выходцы из СССР, причём непременно в кнессете. Я обращусь в ту израильскую организацию (партию, амуту, адвокатскую контору), которая зарекомендовала себя достижениями в борьбе против подобных нарушений. Например, в Сионистский Форум – пойду, а в ДА – не пойду. Совета я попрошу не у “русского” адвоката, а у знающего. Если же я решу привлечь к своей борьбе депутатов кнессета, то обращусь не к Эфраиму Гуру, который из СССР, и не к Лёве Элиаву, вообще из Москвы. Скорее уж я пойду к профессору Амнону Рубинштейну из Шинуя, ибо он свою готовность бороться с нарушениями законности доказал делом, а не громкими лозунгами или советским происхождением.

“Я – церковь без креста!” – выкрикнул лет пять назад Юрий Шевчук, солист прославленной питерской рок-группы “ДДТ”, с приторчавшего от собственной свободы советского телеэкрана. В те дни надежды и недоверия, когда кровь приливала к вискам, а на душе становилось пророчески пусто, никому не пришло бы в голову понимать эту текстовку буквально. Церковь без креста – что тут долго объяснять, всё ясно и многократно повторено под серый дождь царапин вдоль кинохроники: 70 лет воевали, а оказалось – с самими собой, этот поезд в огне, и нам не на что больше жать, этот поезд в огне, и нам некуда больше бежать, эта земля была нашей, пока мы не увязли в борьбе, она умрёт, если станет ничьей, пора вернуть эту землю себе… А Юра Шевчук – церковь без креста. Куда уж ясней.