Сам сочиняет песни, играет на гитаре и поет на разных языках.

Отец его был известным русским ученым, химиком. Мама – врачом-терапевтом из славного тирольского рода дворянина фон Дрейлинга, семнадцатилетним юнцом принявшего участие в Бородинском сражении. Николаю Николаевичу есть что порассказать об этом!

К тому же он старается деликатно передать личный опыт вегетарианских секретов, физической зарядки, ухода за домашними питомцами – пауками и прочими симпатичными «гадами».

Еще одна особенность нашего друга – на встречу с нами он может выйти на улицу в маске. Да-да. Именно в медицинской маске. Чтобы его никто не узнал и не стал отвлекать с приставаниями дать автограф. Однажды, когда он пригласил нас в тесном кругу отметить 75-летний юбилей в ресторане «Тарас Бульба», в подобной маске он просидел битый час, да не выдержал и стал рассказывать анекдоты, да так заразительно, что сам же и снял маску на беду себе. Его тут же окружили со всех сторон посетители ресторана с целью сделать сэлфи.

Ляпко, Никас, другие близкие приятели-друзья Николая Николаевича Дроздова его очень любят. Лишь только случаются форс-мажоры, прилетает из любой точки земного шара и Ляпко. А вы? Если бы обладали умением Айболита, разве не полетели бы, чтобы вылечить «веселый ветер» и чтобы он за это «песню вам пропел»?

Два последних года перед уходом Джуны мы особенно были с нею дружны, большую часть времени обсуждая ее поэзию. Великолепно складывала Джуна притчи. Ночами писала стихи о высоком. О любви к людям. О несбыточной мечте вылечить человечество от старости. Каждый раз, когда в ее мастерской появлялась новая картина, новая идея или новая мысль, она охотно ею делилась. Я шутила: «Художник в состоянии кататонического возбуждения, поскольку только что сотворил шедевр и остро нуждается в похвале»… Она смеялась.

Многие посетители ее офиса могли восхищаться изысканностью скульптур, что Джуна лепила сама.

Мы обсуждали новые проекты и новые книги. «Света! Признайся! Это писала не ты. Это писал Бог!» – заглядывая в душу, удивлялась Джуна моим притчам. Мне повезло, я единственный автор, книги которого оформляла великая целительница. Но при всем при том, мы, ее самые близкие друзья, не могли не замечать, как страдает она от множества болезней, опрокинувшихся на ее хрупкие волшебные плечи.

Напомню еще раз, как в книге «Джуна. Одиночество солнца», что есть в народе понятие «сапожник без сапог». Дело было не в отсутствии времени посещать поликлинику и высиживать перед всеми подряд кабинетами, как это делают ее сверстницы, а в том, что статус целительницы не позволял многого.

Например, Джуна при мне устроила скандальный выговор женщине по поводу ее попыток сделать Джуне пенсионное свидетельство.

Сила характера, гордость, нежелание оправдываться в том, что ни один целитель не может лечить себя сам, и послужили основной причиной ранней смерти.

Зимой 2014-го у меня разболелось плечо. Тут как раз Джуна пригласила к себе. И только я хотела ей пожаловаться. Смотрю – сидит скрюченная. Пьет кофе.

– Плечо? – спросила я.

– Правое, – ответила Джуна. – Говорят, блуждающий нерв.

– А у меня – левое. Говорят, «на левом плече сидит черт, на правом – ангел»!

Джуна кисло улыбнулась.

– Значит, у тебя черт болит, а у меня ангел?

Я кивнула.

Плечо беспокоило Джуну с января 2014 года. Она приобрела корсет, иногда просила помассировать ее «ангела». Ее собачка Виконт тут же подбегал и подставлял спину. Наверное, его тоже одолевали блуждающие нервы.