Валлахал тем временем наполнялся топотом, шумом голосов и бряцанием оружия. Солдаты, явившиеся с Алекианом, сперва держались неуверенно, ошеломленные величием опустевшей громады старинного дворца, но постепенно освоились.

– Ну а сегодня наиважнейший вопрос таков, – продолжил Алекиан, – где мой возлюбленный братец? Его не было в Южных воротах, городские старшины ничего не знают о том, где он находился последние дни… Дворец пуст. Где прячется этот щенок? Сбежал в Сантлак? В Геву? В Геву, конечно… Любой враг империи может рассчитывать там на добрый прием… Гева…

В дверях показался гвардеец. Заглянул, увидел восседающего на троне Алекиана – и растерялся. Потом, торопливо поклонившись, вошел.

– Ваше императорское величество… сэр маршал.

– Говори, что там? – ок-Икерн обрадовался возможности прервать гнетущий разговор с императором.

– Э… Прошу прощения. По-моему, его величеству хорошо бы… – солдат не знал, как сказать, – лично.

– Идем!

Алекиан поднялся, хрустя разноцветными стеклами, двинулся через зал. Солдат еще раз поклонился, развернулся и зашагал прочь. Алекиан с ок-Икерном – следом. Вслед за гвардейцем они явились в небольшую тесную комнатку, служившую прежде складом. В коридоре перед входом валялись метлы, щетки, тряпье и прочая снасть, которой пользовалась прислуга для уборки. Заговорщики вышвырнули рухлядь, а саму комнатенку превратили в темницу, поскольку помещение не имело окон, а дверь была прочной, да и запиралась снаружи. Сейчас в коридоре толпились солдаты. Тревожно оглядывались, переступали с ноги на ногу, отшвыривая разбросанные по полу инструменты.

При появлении императора, латники, кланяясь, расступились. Алекиан вошел внутрь, маршал следом. Помещение было скудно освещено наспех сооруженными факелами – материалом послужили все те же тряпки и метлы. В углу лежал тщедушный человек в богатой одежде, обильно запятнанной спекшейся кровью. Узник был убит довольно давно, но тело пока не начало коченеть. Ок-Икерн нагнулся и осторожно перевернул покойника – лицо было изуродовано и покрыто сплошной кровавой коркой. Ни перстней, ни даже пуговиц на нем не было.

– Похож на принца Велитиана? – неуверенно произнес маршал.

Алекиан брезгливо пошевелил труп ногой.

– Да, – после паузы завил он. – И одежда тоже его. Пусть объявят, что мой несчастный брат мертв. Идемте, сэр маршал.

Удалившись от солдат, так, чтобы те не могли слышать, император вполголоса произнес:

– Сэр Брудо, как по-вашему, сколько часов мертв этот… в комнате?

– Думаю, дня два.

– Велите разослать по всем дорогам надежных людей. Брат сбежал около двух дней назад – если исходить из того, что свой наряд он напялил на несчастного незадолго перед тем, как убить.

– Так это не принц? Но зачем?..

– Так будет лучше. Для Империи один венценосец гораздо лучше, чем один венценосец и один претендент на престол. Так что для всего Мира брат мертв. Но настоящего Велитиана нужно найти и доставить сюда. Живым или мертвым.

– Но лучше живым? – на всякий случай уточнил сэр Брудо.

– Лучше?.. Нет, это абсолютно неважно. – император говорил размеренно и равнодушно. – Велитиан нынче будет объявлен убитым, значит он мертв. Ну а жив или мертв будет тот человек, которого… которого надлежит поймать поскорее – какая разница? Распорядитесь о погоне и собирайте наших сеньоров. Проведем совет. До сих пор нашей целью было попасть в Валлахал, теперь мы здесь, и следует подумать о дальнейшем.

Ингви ждал, что первым окажется кто-то из дворян, но новоявленный начальник стражи пригласил в зал епископа. Старик прошествовал через зал и, остановившись перед троном, молча уставился на короля. Тот махнул рукой Никлису и велел подать стул дряхлому прелату. Однако епископ отказался сесть. Слабым дрожащим голосом старик заявил: