Серпантин был доволен, что повстречал разумных существ на этой планете, а их вкусная еда очень понравится его семье.

Очень жаль, что он не взял с собой преображатель речи. Сам он понимал землян прекрасно, только вот они не понимали ничего. Как они смешно его называли – Серпантин! Дома он посмотрит значение этого слова, которое так понравилось ему. Хотелось бы пообщаться с этими милыми землянами. Его предки отмечали, что земляне злые и бросаются копьями. Видимо, нужно было давно побывать на Земле. Узкое лицо вытянулось в подобии улыбки, а уши – в серпантининки.

Впереди светило его зелёное солнце. Он довольно урчал.

Его ждал родной дом.

Старик шёл по тропинке, ведущей к болоту, и ворошил палкой листву, но из грибов попадались одни только поганки. Погода стояла тёплая, но уже слышна была осень, листья переливались яркими красками. Он брёл и дышал ароматами леса. Дорожка привела к оврагу, над которым опять поднимался этот странный туман. Старик помнил такую хмарь ещё с детства, и она очень настораживала его. Казалось, что в гуще серой дымки живут герои детских сказок. Что-то неведомое притягивало – хотелось подойти поближе и потрогать руками это серое облако. Старик сделал несколько шагов и исчез в тумане.

В детском лагере с утра кипела жизнь. Заведующая лагерем Валентина Степановна готовилась к приезду последнего, третьего потока. Комнаты были приготовлены, продукты запасены. Воду в бассейне поменяли. Она ходила и осматривала всё по кругу уже в который раз.

– Ну, вроде бы всё, Иваныч! – обратилась она к седому бородатому сторожу.

Иван Иванович как вышел на пенсию, так и поселился в сторожке. Летний детский лагерь находился недалеко от его деревни. Он и пасеку за ним отвёл, и огород. Всё устраивало сторожа. Заведующая каждое лето грозилась заменить его на посту, но это больше для придания строгости: то трава плохо скошена, то яиц мало собрал. Она была шумной женщиной, но в целом придраться к дяде Ване было не к чему. Он и по хозяйству всё делал сам, ещё и ребятишек развлекал вечерами. А по утрам водил на рыбалку, показывая по дороге полезные коренья и травы.

– Нужно досок для изгороди привезти, путь к болоту отгородить, – ответил он Валентине Степановне. – Овраг разошёлся, того и гляди упадёт ребятня вниз головой. Обгорожу.

– Хорошо! Завтра выпишу материал в леспромхозе, директор обещал помогать.

– Вывеску подкрасил, завтра прибью. Пусть денёк ещё посохнет.

Валентина Степановна подошла и залюбовалась свежевыкрашенной табличкой:

– Красота! Вот можешь ты всё красиво сделать! Спасибо, Иваныч!

Дядя Ваня вырезал табличку и покрасил в яркий кленовый цвет, а резные буквы прикрепил отдельно и выделил оранжевым цветом.

– «Огонёк», – произнесла Валентина Степановна, гладя табличку рукой. – Ох! А запах-то какой!

Довольная проделанной работой сторожа, она пошла проверять порядок дальше.

Иван Иванович улизнул в это время к речке.

Обратно он опять возвращался через пелену сизого тумана. Обычно с ним рядом бежал верный пёс Дымок, но он повредил лапу и лежал дома, ранку зализывал.

Дядя Ваня поднялся от болота и обернулся. В гуще мгла была белой, как облако, а по краям тёмной, как туча.

– Ну пугай, пугай! – обратился старик к туману. – Я всё равно буду по своей тропке ходить!

Иван Иванович поплевал через плечо и пошёл к сторожке. В этом году болотный сумрак пугал и его.

– Сколько лет живу, такого сумрака отродясь не было, – пробурчал старик.

В сторожке его ждал верный пёс. Он был весь чёрный, только на груди дымчато-серое облако переходило на лапы, затем на живот и завиток хвоста. За это пятно он и получил своё прозвище – Дымок.