– Ну-ну, – кивнул мастер и с широкой улыбкой повернулся к вышедшей из пристройки тетушки: – Неужели мне предстоит отведать приготовленный вашими золотыми руками чай? Весь в предвкушении.

Я шла по тропинке, бережно прижимая к груди полный кувшин воды и предвкушая лицо старика, когда он его увидит. Пусть кувшин не выглядел так хорошо, как раньше, но собран из кусочков был качественно – воду не пропускал, а появившаяся трещеватость лишь добавляла ему шарма.

Немного смущало прощание с духом. Тот словно с ума сошел после десяти, пойманных на высунутый язык, капель крови. Взвился в воздух. Черным сгустком пронесся меж ветвей, вопя что-то непотребно-истеричное.

Я с трудом разобрала пару фраз: «Я свободен!!! Небо! Я свободен!!! Прощай, гнусный старик и твои занудные проповеди!».

После меня самым нескромным образом расцеловали в обе щеки, назвали любимой сестренкой, которой обязаны по гроб моей короткой – ха-ха – жизни. Всучили собранный в воздухе кувшин, толкнули к воде, проследили, чтобы я набрала полный и посоветовали не упасть. Ну и напоследок крикнули в спину, что сон в моем случае может убивать.

Хлопок длинных рукавов – и на поляне остались лишь я и кувшин. Надеюсь, у мастера есть еще один дух в запасе, потому как этот, кажется, самовольно оставил свой пост.

Прервав мирное чаепитие и мельком отметив, как мило воркуют няня со стариком, я победно водрузила кувшин на стол.

Няня заглянула в него, восхищенно округлила глаза, заулыбалась одобрительно, с гордостью смотря на соседа, мол, смотри, какая талантливая воспитанница.

А вот мой будущий учитель побледнел. Брови – кустистые такие, густые – поползли к макушке. На лице мелькнуло странное выражение, он прислушался к чему-то, побледнел еще больше, вскочил и умчался столь резво – совсем не для своего почтенного возраста, только борода мелькнула в воздухе.

Мы с няней озадаченно переглянулись.

– Мастер, – почтительно проговорила та, разводя руками. Налила мне чай, я выпила залпом, протянула пиалу за добавкой – после напряженных переговоров с духом в горле пересохло.

Старик вернулся подозрительно быстро – неужели бегом туда и обратно? А еще он вернулся жутко злым. Борода встопорщилась, в глазах молнии, лицо разъяренное.

– Ты! – палец воткнулся в воздух, указывая на меня.

– Вон! – и воздушная волна обрушилась на стол, добивая многострадальный кувшин.

Я вскочила, отряхивая юбку от капель воды.

С обиженным лицом неспешно поднялась из-за стола няня.

– Мас… – начала она было, но была перебита гневным:

– Вон!

На этот раз няня разозлилась по-настоящему. Уперла руки в боки, явно намереваясь сильного и опытного мага оттаскать за бороденку, но я испугалась последствий.

– Идем, – потянула няню за руку.

Зря я того духа отпустила… Хотя нет, не зря. Я даже рада, что он на свободе. А вот шанс с учителем, похоже, упущен. Красавчик оказался дорог старику, может, как память о бурной молодости. Может, их связывало что-то еще…

– С чего это? – уперлась няня, буравя соседа возмущенным взглядом.

– Идем, – проявила я настойчивость, буквально выволакивая старушку на улицу и даже нашла в себе силы извиниться напоследок: – Прошу прощения за потраченное на нас время.

На улице выдохнула, переживая больше о том, что няня испортит из-за меня отношения с соседом, чем о себе. Не вышло с учительством… ну что же. Старик и не обязан быть милым и всепрощающим. Слива мне вслед сочувственно вздохнула…

– Нет, ну какой… пень старый. Понос сушеный. Отрыжка козла, – няня все никак не могла успокоиться. – Ты же принесла ему кувшин! Что с ним не так?!

– Все не так, – призналась, – похоже, не выйдет из меня ученицы… Источник я ему испортила.