Оглянувшись, он увидел проснувшегося Шрама, которому как раз подошла очередь дежурить.

– Это деревня, – ответил Мун.

– Что еще за «деревня»?

– Такое место на Земле, где живут люди.

Шрам какое-то время рассматривал картину восторженными глазами, а потом вымолвил:

– Нет, Землятик, это – будущее! Наше счастливое будущее!

Шрам оказался прав, опытным взглядом мгновенно оценив коммерческие перспективы увиденного. Картина Муна произвела в городе настоящий фурор. Весть о ней распространилась так быстро, что, едва с небес исчезло Солнце, приют для бездомных наполнился толстяками, пришедшими поглазеть на сотворенное Муном чудо. Они толкались своими огромными телами, протискиваясь к шедевру, который сам Мун при своих довольно жалких способностях к рисованию оценивал как каракули. Конечно, жителям лунного города было известно изобразительное искусство; правда, они не рисовали кровью, а выцарапывали рисунки при помощи острых когтей. Многие стены, колонны, фасады домов в Темном городе покрывали причудливые орнаменты, большей частью походившие на наскальную живопись древних пещерных людей. Хотя встречались на Луне и весьма талантливые живописцы – кое-где можно было увидеть неплохо высеченные пейзажи. Да только это были лунные пейзажи! Главная ценность картины Муна оказалась даже не в том, как именно она была создана, а в том, что изображала. Мун нарисовал то, что никогда в жизни не видел ни один лунатик.

Тут же выяснилось, что Шрам не только отличный работяга, но и бизнесмен.

– Картина продается! – не растерявшись, объявил он. – Есть желающие ее купить?

Желающих оказалась уйма, и за Муновские каракули мгновенно начались бешеные торги. Каждый толстопуз мечтал заполучить сей шедевр в свое жилище. Цена на него взлетела, как тут говорят, до Земли! Кончилось тем, что картину выкупил правитель города. Причем купил не глядя, ведь сам он в силу своей огромной комплекции не смог прийти и полюбоваться на это чудо, зато прислал своего представителя. Видимо, самый богатый вампир считал, что все лучшее должно принадлежать именно ему, и не важно, что это и как выглядит. Королевский представитель отвалил Муну несколько литров крови – сумму, по лунным меркам, небывалую; после чего в приют явились работяги, чтобы аккуратно отделить картину от скалы и перенести ее во дворец.

– А еще так можешь? – поинтересовался Шрам, когда с аукционом было покончено.

– Да сколько угодно, – вяло ответил Мун, несколько распухший от количества выпитого.

– Ну теперь мы заживем! Это же – кровавая жила!

И Шрам оказался прав. Он отправился в Темный город, заглянул к нескольким бывшим работодателям и вскоре воротился с кучей заказов. Многие захотели иметь у себя необычные картины. Так они и стали работать: пока Мун трудился, изображая города и деревни, машины и самолеты, горы и моря и прочее, что помнил со времен своего земного воплощения, Шрам бродил по городу-кратеру в поисках клиентов. В течение нескольких следующих ночей дома большинства богачей украсили земные виды. Вскоре среди толстяков даже стало считаться дурным тоном, если в их жилище нет парочки Муновских картин.

– Слушай, Шрам, я так больше не могу, – в какой-то момент не выдержал смертельно уставший художник. – Нужно отдохнуть – взять творческую паузу. Неплохо бы подыскать себе пещерку да отоспаться денек-другой.

– Шутишь? Ну уж нет! – возразил тот. – Никаких больше пещер! Прощайте, норы Светлого города! Теперь-то мы сможем найти себе местечко получше в подземном мире.

– В каком мире? – опешил Мун, но тут же сообразил: – Ах, ну да… Это как если бы землянин сказал «в подлунном мире».